Он написал, что уезжает вновь,
на этот раз, скорей всего, «с концами»,
и посмотрел задумчиво в окно,
искать не собираясь оправданий.
Он написал, что прошлого не жаль –
пусть неизвестно, что с ним будет дальше…
(Но он всегда от сложностей бежал
и строил свою жизнь, как карта ляжет).
Он написал, что слишком много слов
он вынужден забрать с собой немыми,
поскольку телефон молчал, назло,
как будто кислород весь перекрыли,
поскольку уходила и она
от объяснений – вязких и тяжёлых…
Он очень долго грелся у окна,
но подходящих фраз в нём не нашёл он…
Он написал, что удалось вполне
ей избежать тягучих разговоров,
но больше у него терпения нет,
и раны зарубцуются нескоро…
Он написал, что помнит каждый счастья миг,
который был, увы, неповторимым.
Он написал, что к её холоду привык,
ни разу не прибегнувшему к гриму.
Он написал, что это полный бред
и ни к чему хранить записку эту…
Он обещал: не станет сожалеть –
и тут же пожелал не сожалеть ей.
Он постоял, прижавшись лбом к стеклу…
Иссяк запал, но не его решимость.
На кожу опустился солнца луч,
что тоже без конца, всю жизнь спешило…
Он сделал вдох, готовый сделать шаг
и резко изменить судьбу всецело.
И на мгновение замерла душа…
Вдали записка на столе белела.
17 июля 2018, вечер