Ведьмы живут и играют людьми, используя их ошибки и стыд за них.
Лестничная дверь межэтажного балкона приоткрылась. В солнечном сиянии появилась мужская фигура. Мужчина хлопнул в ладоши, потом захлопнул дверь, повернулся, резко и молча указал пальцем в сторону лестницы, хмыкнул, полуприсел и начал спускаться по лестнице. На третьей ступеньке он резко покачнулся, потерял равновесие и кубарем скатился вниз. Возле лифта, на площадке, мужчина как-то скомкавшись и втянувшись, приподнялся и присел, опираясь спиной в дверь лифта. Сидя, ещё раз резко взмахнул рукой с указующим пальцем, повернулся к лестнице задом, встав при этом на все четыре конечности и продолжил свой спуск, выпучив донельзя глаза и бормоча, с подвыванием, какой-то, явно на русском языке, абсурдный сумбур:
"Спуститься по лестнице медленно на полусогнутых, не дотрагиваясь до перил. Присесть и встать на каждом пролете. Между пятым и шестым этаже, (вот тебе, чтоб ты сдох, когда "завтра" увидишь), написать и покакать. Дойти до входной двери в дом и громко стучать руками и ногами до тех пор пока кто-нибудь не откроет"...
Хриплый голос, переходящий то в шипящий смех, то в непонятное подвывание, таял в сознании с каждым этапом выполнения задания резвящейся ведьмы, живущей несколькими этажами выше.
Голос превращался в свист, лязг, возвращался обратно и требовал проверить, посмотреть, затмить я и действовать на ощупь - проверить карманы и убедиться, что они пусты. Если нет, то вернуться назад по траектории и сдать все под дверь, повернуться и совершать свой путь зомби по новой.
- Выполнишь условия - окажешься, в конце-концов, дома. А что при этом потеряешь, то это даже тебя не должно волновать. Главное уйти и не вернуться. А вернуться. Ох, вернуться и не пустым. А в карманах должно быть, что жена положит. По траектории назад - нельзя.
В глазах мужчины мелькали и таяли, расстворяясь в пространстве, малоприятные руки с обработанными, все же, ногтями, что и демонстрировалось мелкой барабанной дробью пальчиков ведьмы по тетради в коленкоре.
- Не вернуться, - задыхающийся мужчина плюнул и опять продолжил спуск на четвереньках, теперь уже до промежутка с окном, - Не вернуться. По траектории назад - нельзя.
Ведьмин прокол с "нельзя" стоил ей потери человеческой игрушечной единицы с недоказуемой игрой с чужой жизнью и естественного источника, неучтенных никем, денежных средств.
Итак, имеем. Имеем встречу и сильные чувства - испуг, брезгливость, гнев, презрение. Имеем контакт и непонятные слова, вписавшийся в мозг и тело, которые то и дело вылетают в разговоре и руководят действиями и чувствами.
Обволакивающие ощущения ведьмы ведут и тормошат и не дают изменить замысловатый маршрут, провоцируя послушание болью и обморочными состояниями.
"Нельзя" отрезало бессознательное состояние и тормошит память.
Не просто так мужчина появляется на кухне, сидящим за столом, в позе провинившегося школьника в ожидании непонятно чего на сегодня, от изумительнейшей женщины напротив, сидящей в солнечном сиянии спиной к окну, с никак не запоминающейся внешностью богини.
Взгляд его тревожный, сам он весь напряжен, а ладони на столе с красивой цветной скатертью и стеклянной вазой для фруктов на длинной ножке, вспотели и все пытались дотянуться до солонки с узором, чтобы посмотреть - фарфоровая ли.
Голос ведьмы шелестел что-то о погоде на дворе, о делах не совсем домашних и совсем чужих, о ценах на рынке, не оставляя в памяти никакой конкретики до тех пор, пока ведьма не начнет давать указания к выполнению. Тогда г-нведьма подтягивается и, как-бы выпригивает из тела, удивляя и возвращая из никуда на кухню мужской объект и требует контроля за ее словами и подтверждения ответами восприятия задания.
- Дальше, - после этого слова ведьмы мужчина подтянулся, как-бы собрался и устремил свой взгляд в лицо ведьме, никак не реагируя на отпечаток изображения в собственных глазах, - На улице ты ждёшь Васю Пупкина, - хихикнула ведьма, заглядывая прямо в глаза темными матовыми отблесками пустой темноты.
- Это кто?
- Кто-то. И этот кто-то - женщина. Ты толкаешь ее в пузо и ржешь. Просто ржешь. Если она будет задираться - бьешь в пузо и убегаешь.
- Куда?
- В 'завтра", - ведьма вытянулась, хлопнула рукой по лежащей мужской ладони, - Домой, милый, домой.
Оглянулась, причудливо вывернувшись, и напряглась в ожидании, уставившись в пустую вазу для фруктов:
- Это откуда? Ну-ка не диктуй мне. Я сама в курсе - что надо.
Тут же повернулась к собеседнику:
- Для истории, - кивнула в сторону вазы, - мы диктуем истории, в том числе, нашего дома.
Мужчина нервно улыбнулся и послушно наклонился.
- Так и живи, - прошептала ведьма, склонившись к уху и двумя руками прижавшись к обеим мужским ладоням, лежащим на столе. Мужчина, никак не реагируя на это, внятно произнес:
- Штопор, ты пойми, я не буду этого делать. Так просто - шутка.
Недоуменная ведьма, потеряла контроль, и залепетала:
- Ещё не то будет. Я тебя предупредила. Я - дорогая женщина. За меня платят властью. А то и жизнью.
Закончив заставочный шаблон, вытянулась в ожидании ответа.
- А ты мне ее сначала дай. Власть, я имею в виду, - все так же никуда не глядя, развязно, по-стариковски произнес мужчина, - А потом буду думать куда ее деть.
- Мне. Мне, мой милый. Так и быть, иди. И завтра, завтра, в это время, будь здесь, под дверью. И стучи мягко. Соседи не должны понимать, кто ты, владыка.
"И это - ошибка", - мелькнула в мыслях у ведьмы внутренняя правда, заглушаемая чувством вины.
- Так, пора идти. Прощай, дура, - лицо ведьмы вытянулось в ответ на эти слова, губы сузились, нос нервно подрагивал, - Я - не твой, - раздельно произнес мужчина, убирая со стола руки, вытянувшись, как-то боком протиснулся к двери.
Нервно поискал дверной замок и испуганно попросил:
- Как выйти? Открой.
- Ключа нет. Открыто, иди. Дверную ручку поверни. Это и есть замок. И не забудь, ты тут - где я. Ты - это ты, а не ты. Вон!
Дверь хлопнула. Под ногами причудливо зашелестел кафель коридора, стены которого сузили проход к входной двери до сложности протиснуться.
Мужчина испуганно взглянул на двери, потом на лифт и побежал по лестнице, педантично выполняя все указания ведьмы.
- Не забудь позвонить, - откуда-то из прошлого донеслось указание и привычно осталось в мужчине до выполнения.
- Эх, ты. А вот и доказательство, - обрадовалась ведьма, выглядывая с балкона и игриво болтая пушистым тапочком на голой ножке.
По тротуару, в направлении подъезда, шла соседка с квартиры напротив.
- Буду ждать, чтобы увидеть, что там будет.
Несколько минут спустя мужчина, с высоты десятого этажа, напоминающий куклу Пьеро, оглядываясь бежал по дороге между домами, всем своим телом демонстрируя расстерянность и испуг.
Лифт заскрежетал и открыл дверь.
- Что с тобой, соседушка? Ты упала неудачно или тебя автобус сбил, тварь ты моя.
- Уйди, привычка. Сделай так, чтоб тебя не было, - соседкин разбитый нос и сумка, прижатая к животу, явно не располагали к общению.
Ведьма подтянулась и вся сжалась, чтоб не хихикать от удовольствия, стреляя полным набором чувств, в соответствии с ситуацией.
- Я довольна. Он выбьет из тебя то, что мне надо. О, ты поймёшь - кто ты в глазах мужчины. Я буду рада.увидеть тебя в гробу.
Квартирная дверь хлопнула, спрятав за собой соседку вместе с сумкой; на вид - с продуктами.
Ведьма опять поджалась и слезливо умилилась:
- Надо и об этом подумать. И мне надо вкусно кушать. Вот здесь, возле двери, стоять должна. Хоть одна должна. Ограбление века, и никто не подкопается. А никто и не помнит, что было, кроме меня. Все - зомби. Вот это и есть - власть. Да, дверь моя?
Ведьма тупо и серйозно посмотрела на дверь, поглаживая дверную ручку и новенький дермантин по периметру.
- Дверь, ты моя. Тупая тварь, ты моя. Ты примешь все, что я скажу и будешь делать как надо, чтобы квартира была моя. А ты, там - труп. А я - эта дверь. И ты - подо мной, и тоже дверь. Иду думать, как сделать это приятнее и увязать всех вас в снопик, в чесночную связку. И - выброс. В общем - что-то.
Последние слова ведьмы утонули в ее квартире за закрытой дверью. Обе дверные ручки, противоположно расположенных квартир, матово блестели, выражая полное безразличие.
2о18г.