Это был маленький, смешной человек. Не знаю, чем он запомнился мне, но в жизни так часто бывает - вроде ничего особенного, но порой западает в душу.
Иной и оденется броско, и ведет себя необычно - подлизывается или угрожает, а не запоминается. Вышел из лавки и как не было его никогда. А этот...
Маленький, в старинном пальто - не потрепанном, а именно старинном - сейчас таких уже не шьют. Вроде бы, даже лысеющий - если не изменяет память. Конечно, под котелком волос не видно, но когда он промокнул лоб - жара сейчас совсем не весенняя, а он в этом пальто - как будто больше одеть нечего. Хотя может и так - сейчас мало кто при деньгах. Разве что бургомистр - да и тот все реже на людях показывается. Счастье что нам, простым людям, сейчас живется полегче.
Казалось бы, еще недавно - проверки, допросы, шпики на улицах. Да только и это прошло, как не было. Как говорится, "Omnia transeunt"... Впрочем, у нас-то они особо не зверствовали, бургомистр за этим следил. Да и времена изменились. Но в свое время нервов потрепали изрядно. Зайдет такой в лавку, птиц рассматривает, да только не покупает ничего. Даже не спрашивает. А обратишься - сразу уходит. А птицы этого не любят, нервничать начинают. Приходится успокаивать, закрываться раньше. А покупателей и так немного. Не то, что раньше - бывало, закрывался оттого, что половину магазина раскупили. Но это перед войной. Нет, и во время нее люди заходят, но заботы все больше другие. А шпики - какие они покупатели... Даже не заходят теперь - когда последнего вон выгнал. Не те времена.
Поначалу подумал, что и этот из них. А потом смотрю - нет. Взгляд другой, одет просто. То же пальто - старинное, а как вчера купленное. Как будто в шкафу провисело долгие годы. Да и взгляд другой - светлый какой-то радостный. Как у внучки моей, когда за своего моряка выходила. Давненько не пишет она... Но то внучка. А тут - человек пожилой, хотя и не старый еще. А взгляд детский, как у нее. И главное - внутрь не заходит, ладонь к окну приложил, лбом оперся и стоит, любуется. Я ему даже махнул, мол заходи внутрь, посмотри на пташек моих, да послушай - внутри оно лучше, чем снаружи-то.
Да он только руку убрал, головой покачал задумчиво и ушел. Больше его не видел. А в душу запал. А почему - не знаю. То ли взгляд, то ли пальто - странное, не по-здешнему сшитое... Или потому, что за ним, когда он дальше пошел, пара шпиков увязалась, как будто давно вели. Неприметные такие, мерзавцы. Хотел выйти, но думаю, а вдруг не за ним? Да и птиц оставлять жалко. Не своруют, конечно, люди не те здесь живут, а чужие редко заходят. А потом, не мое это дело. Они хоть и шпики, а все же работу свою выполняют. Значит и для нас стараются. Что наши, что союзников. А значит, придется еще потерпеть. Хотя бы до конца этой войны, будь она неладна. Да и что они ему сделают? Времена нынче не те.
А может, я и ошибся. Вдруг это знакомые его - просто сюрприз сделать хотели. Или в шутку шпиками притворялись. Все может быть.
Вот только нехорошо сейчас так притворятся. Злая это шутка, неправильная.