Старинные мануфактуры,
Чудесный немецкий фарфор!
Крестьян-музыкантов фигуры,
Щербатой глазури разор.
Тот дует в мешочек из кожи,
Тот бьёт по доске пятернёй,
А третий, топорная рожа,
Грабастает струны порой.
Слепилась наивная мина,
Где счастью сопутствует блик.
Лоснится из Мейсена глина
Немой обретая язык.
Рассудочный норов статичный,
Повадку и сказочный нрав –
И лыбится мне неприлично,
Колёсную лиру поправ.
Ах, ложь из ветшающей книжки
С тиснением, кожи свиной,
Где мальчик с овечкой под мышкой
И Ганс с непреложной дудой;
Наёмник с мечом оголённым,
И в шляпе, похожей на нимб,
Торговец, в пастушку влюблённый,
И бедные кролики с ним…
Торгует живым он товаром,
А мне не купить ничего…
По горло я сыт антикваром
И чудным фарфором его.
Нет-нет, старика я не слопал.
Но слишком теперь дорога
Ручной глазуровки Европа,
Звенящая от щелчка.