Каждое новое утро было для Петра Аркадьевича событием. Он открывал глаза и посчитав в очередной раз на потолке трещинки, улыбался. То ли от радости, что их не стало больше, в отличии от морщин, то ли от осознания,что новый день наступил и впереди столько интересных занятий.
Он дошаркивал в порванных тапках на кухню, бубня себе под нос одни и те же шуточные ругательства на свою любимую жену. И каждый раз он как бы ей жаловался на её же саму. Упрекал, что тапкам уже год и они изрядно поизносились, а она так и не нашла времени купить ему новые.
- Мунечка, скоро соседи будут вызывать милицию,-говорил он в полный голос,чтобы жена не сделала вид,что не слышит его,- Ты понимаешь,Муничка, не пристало профессору университета ходить в рваных тапках и беспокоить соседей, талантливейших скрипачей. Муничка!! У них же слух!Им моё шарканье уже во сне видится страшным кошмаром.
Муничкой, Пётр Аркадьевич называл жену. Марину Прохоровну. Ещё задолго до женитьбы, когда молодой Петька бегал через дорогу от университета с друзьями лакомиться чебуреками и под кружечку светлого, слушать рассказы "бывалых отцов" о войне, фронте, счастливом возвращении и горестных утратах, Мунечка работала за стойкой и наливала каждому посетителю красивые прозрачный кружки пива. Мунечкой её назвал один из посетителей, почтенный дедушка,которому Марина Прохоровна особенно тщательно подбирала чистую прозрачную кружку. И если таковой не было, она бежала на кухню и ругала Дусю за её неусердие и за отсутствие уважения к посетителям. Дуся смешно гхэкала и начинала натирать кружки в три раза сильнее.
Петя сразу обратил внимание на Марину, но как водится в молодости, подойти и заговорить потеснялся. Так и длился этот односторонний роман у Пети с Мариной целый год.
А потом Мунечка исчезла. Петя опрашивал всех посетителей в надежде, что кто-то укажет адрес где она теперь наливает так вкусно и душевно прозрачные кружки. Все пожимали плечами и продолжали обсуждать новости города.
Петя совсем сник, чебуреки резко сделались пресными, а кружки грязными. И, вообще, оказалось,что слушать историю Дяди Миши о фронте в сотый раз совсем неинтересно.
Прошла весна, за ней лето. Петя отдыхал в деревне у матушки, сажал, капал, строил. Ходил с друзьями детства на речку и лёжа в траве, наблюдая за веселыми скачками облаков, закусив зубами травинку, думал о Мунечке. Где же она сейчас и кому приносит радость встреч.
На обратном пути, когда поезд медленно и неохотно, словно чувствуя невыспаное настроение пассажиров, подкрадывался к перону, в окно Петя увидел Мунечку, которая с присущей только ей задорной улыбкой, спешила, таща за собой целый мешок картошки и яблок. В какой-то момент мешок предательски треснул, заскрипели швы и яблоки вперемешку с картошкой весело разбежались по перону и попрыгали под стоящие по бокам поезда. Мунечка остановилась, вскрикнула, покраснела и бросилась собирать остатки фруктовых и овощных предателей в подол юбки.
Выбежав из вагона Петя бросился к ней на помощь, но наступив на особо остроумную картофелину подлетел и шмякнулся на поджидавшее его спелое красное, не менее остроумное, яблоко. Мунечка обернулась, залилась девичьим смехом и побежала Пете на помощь. Так началась новая история длиною в целую жизнь.
Пётр Аркадьевич души не чаял в простой деревенской девушке. Никогда не упрекал её за отсутствие образования и тяги к его получению,но всегда ценил за верность, преданность и задорный девичий смех, который не менял своей молодой тональности с годами, собственно, как и не менялись их отношения. Мунечка ждала Петра Аркадьевича после занятий, которые он преподавал и с интересом слушала истории про студентов-растяп, про назначение нового ректора, про новые ковры на кафедре, и её глаза излучали столько любви, сколько наверное, не поместилось бы во всем этом городе, в каждой его квартире.
Мунечка ушла год назад. Перед своим уходом она приготовила свежую постель, напекла блинов, сварила кисель. Купила новые тапочки Пете с серыми нашивками в виде каких-то животных и подшила оборвавшийся край его любимых брюк.
Когда Пётр Аркадьевич пришёл с работы и по привычке,забегая в уборную помыть руки перед вкусным ужином, крикнул в сторону кухни ласковые слова приветствия, он не сразу заметил,что свет на кухне выключен, и не доносится фирменное Муничкино постукивание половником.
Выйдя из уборной он насторожился, тишина не была привычной стенам этого дома. Пётр Аркадьевич вошёл в спальню, где горел ночник и увидел Марину Прохоровну, лежащую в своём лучшем платье, спокойную, красивую, с милыми морщинками в уголках глаз. Всё такую же молодую, но уже свободную от всех забот.
Он вышел из комнаты набрал телефон своей сестры и проговорив в полголоса:
- Света, надо проводить Марину Прохоровну как следует,- повесил трубку.
На поминках все только и обсуждали какой была Мунечка простой добрячкой, готовой помочь всем, а сама никогда не просила о помощи и боялась доставить неудобства настолько, что даже тихо и мирно ушла, переделав все дела по дому.
Пётр Аркадьевич ушёл из университета почти сразу. Он не хотел вызывать жалость своим видом, но и сделать этот вид счастливым не мог. С Мунечкой ушла целая жизнь. И все казалось настолько бессмысленным и бесполезным, что продолжать строить профессорскую важность было просто глупо.
Оставалось только найти ниточку, удерживающую его на этом свете без Мунечки.
И он её нашёл. В прогулках по местам памяти. По местам, где их молодость сводила друг друга с ума,где они ели мороженое, где смеялись над той встречей на пероне. Каждый день Пётр Аркадьевич обходил эти места, и когда они заканчивались он начинал заново. Он рассказывал Муне о том,что чувствовал в этих волшебных переулках, парках, площадях. Как мечтал ей показать целый мир. Как тренировался с другом в общаге, чтобы пойти с ней на танцы и удивить её. Всё всё о чем раньше забывал рассказать.
И только это давало ему силы радоваться новому дню, эти воспоминания были повторным проживанием их с Мунечкой счастья.
Пётр Аркадьевич поставил тапочки с почти оторвавшимися серыми нашивками в угол, взял куртку и выйдя во двор удивился насколько сегодня погода лучше, чем вчера. Но это и правильно ведь весна уже на подходе, а значит скоро он сможет рассказать Мунечке о том дне, когда они взяли лодку и уплыли на середину пруда, где он долго не решался сделать Марине Прохоровне предложение. И на сердце опять стало легко и весело, ведь он бежал на свидание к любимой.