А надо ли хранить уставшую любовь,
что ряской тянется средь высохших болот,
и криком птиц ночных тревожит сердце вновь,
в истерзанной душе рождая горький стон?
И надо ли рыдать, вздымая руки к небу,
и не вставать с колен, познав суть лжи, измены,
но руки протянув встречь солнцу и рассвету
под литургический мотив печальной кантилены?
И надо ли вновь жить, пролеской расцветая
средь вересковых пустошей, где ручеек играя,
меня зовёт с собою в сказочные дали,
где нет измен-предательств, где нет беды-печали?