Он встал внезапно в полусне,
услышав зов за ночью где-то.
И захотелось выйти в лето,
забыв про мягкую постель.
Чтобы проснуться до конца,
врубил погромче «Из вагантов».
Под громы песенных раскатов
щетину прочь прогнал с лица.
Был этим шумом раздражён,
шипел змеёй на кухне чайник,
но яйца в кипятке молчали –
они не лезли на рожон.
Ночь приготовилась уйти,
а значит – надо торопиться.
В окно заглядывали птицы,
свистя тухмановский мотив.
Он приготовил тормозок:
буханку хлеба и поллитру.
Подумал – и добавил бритву
и сала чувственный кусок.
Луна каталась по меже,
давно заросшей лопухами,
а бабами и мужиками
приговорённой к эМ и Жэ.
По полю полз, клубясь, туман,
в кустах карики фыркал ёжик.
Соседей заспанные рожи
являли горе от ума.
В ладони скалился фонарь,
кидая в зрящих знаки Морзе
по-русски в нецензурной прозе –
недаром выучил Букварь.
Он шёл по травам на авось,
а впереди уже светлело.
И, облака рисуя мелом,
навстречу утро поднялось.
А он смотрел за горизонт,
куда его манило что-то.
Вставали солнце и свобода…
И выпить водки был резон.