каравелла королевы рэчел
- Брать пассажиров не принято, - хмуро сказала мне капитана, когда я взошёл по трапу. - Но ваши рекомендации.
Я только кивнул: она, точно, спутала меня с Атосом, моим однофамильцем графом де ла Фер, если, вообще, слышала обо мне на Королевском Флоте.
Парусник уходил в ненастье, ветер был почти встречным, и сумерки обещали не высветлиться до самого вечера.
Не знали меня и матросы, уж больно учёный вид, он были юнцами и не ходили со мной в старые времена, да кто б мог узнать в старом сказочнике морского волка?
Лишь юнга на вахте слышал у трапа, как вестовой обратился ко мне - "вам, адмирал" - но и в его дерзком взоре не блеснул интерес.
Пожалуйста, думал я, будто море бушует для одного меня - корабль - не театральная сцена, и крепким матросам не следует играть судовую роль, им сказки зачем читать?
Среди мрачного дня.
Рыцарь средь воинов, а на троне король.
Сколько было битв, сколько крови, сколько ломались копья, и сколько вставало солнце, и сколько гасло дней.
Кто знает, ЧТО в открытом море, и откроются ли тучи, нависшие над волнами, как паруса сломленных мачт?
И капитан Рэчел на мостике - пригласить гостя в кают-клмпанию, чтобы слушать сказки?
Здесь у берегов скалы, их.грохот за пеленой, здесь старые карты врали и врут, и курс, а не маршрут, штормман без звёзд прокладывает наугад.
Океан не пуст, в нём везде чудовища, и опытные матросы начеку по бортам, и хлопают паруса, и страх смотрит в глаза, что там.
За мысом Надежды настоящий шторм, шпангоуты стонут, трещат мачты, как пушки, грохочут паруса, и корабль кидает, моя каюта живёт сама по себе, ей явно не до меня.
А путь открытий впереди чист, лишь иероглифы пены гребней валов рисуют мгновений бесконечность.
***
5:26