Когда на спящую обитель
Роняет свет с небес луна
И тихо ангел небожитель
Крылами шелестит, она
Перед горящею лампадкой,
Что озаряет светлый лик
Пречистой Девы, с глаз украдкой
Слезу смахнёт. И слабый крик
Сорвётся вдруг из уст молящих.
И на распятье у окна
Печальный ляжет взор неспящих
Всю ночь очей её. Одна
Семь лет затворница святая
Духовный подвиг свой творит
И слёзы как снежинки тая
На лепестки её ланит
Бегут. Скажи, сестра Марина,
Ты помнишь блеск минувших дней,
Салоны Вены и Берлина,
Париж в сиянии огней?
Ведь были времена иные
Свершений дерзких и отваг.
Повесы буйные, шальные
Десятки раз под звоны шпаг
Решали, кто из них достоин
Открыть пред королевой дверь.
И не один отважный воин
От ран страдает и теперь.
Случилось так, что на дуэли
Погиб молоденький корнет.
На окровавленной шинели,
В руке сжимая пистолет,
С улыбкою посланца рая
Бедняга тихо умирал.
Одно лишь имя умирая
Подруги милой повторял…
Тогда-то ты из глаз сокрылась.
И словно ангел неземной,
От суеты людской укрылась
Навек за каменной стеной.
За монастырскою оградой
Увяла молодость твоя.
Молитва сделалась отрадой
Души. Да вздохи соловья
На пламенеющей зарнице
Ещё твою волнуют грудь.
Но не положено чернице
Страстей земных. Забудь, забудь…
«Читать псалтырь пред образами –
Вот жребий твой, что Богом дан»,-
Сверкнув на грешницу глазами,
Сказал игумен Иоанн,-
«Избегнуть хочешь Божья гнева –
Поклоны бей перед крестом!
Молись как Пресвятая Дева!
Да тело изнуряй постом
Всю жизнь! Всю жизнь, сестра Марина,
Должна ты в келье провести,
Чтобы смягчить Отца и Сына,
Чтоб душу грешную спасти!»
И ты, воздев к иконам руки,
Молитвы к Богу обратя,
Поклоны бьёшь в душевной муке
И плачешь. Бедное дитя!