Так ожидаемый зов в одиночество...
Тупится в ржавое детства клинок.
Наглость, везение, помощь заносчиво,
и, на кону созерцания срок.
Крики бездарные в стиле отрочества.
С ленью я точно бы койку стерёг.
Всё перекисло, а мысли проносятся,
бросится в небо. Но страха крючок.
Я состязаюсь в надуманном творчестве.
С чем, временами, так сладостно ныть.
Правда алеет и кровь помидорчика,-
чем распишусь, между строк, во всю прыть!
Испепеляет пожар необузданный.
Вдруг, вспоминаю, раскрыть скуки зонт,
чтобы укрыться прохожим безропотным.
И методично затмить горизонт.
Копья сломались велением совести.
Взгляд искажает утраченный стыд.
Я глашатай непричёсанной почести,
и злой кумир посудачить навзрыд.
Пахнет разрядом!
И... вакуум месится.
Стон очень цепко стоит на своём.
Очень болею!
Сквозь сон перебесится.
И смех литавр унылый во всём.