Этот старик стоял у разбитой витрины,
Вся мудрость его покрывала седые виски.
Смотрел на осколки, пытаясь их отодвинуть
Изношенной туфлей, где в пальцах видны и носки.
Ладони в морщинах сжимали дырчатый фартук,
В карманах, наверное, где-то был корвалол.
Те капли не раз ведь спасли старика от инфарктов,
А здесь повод есть, ведь целым остался лишь стол.
Почтенный в летах начинал здесь работать когда-то:
Он был молодым, с горящим сердцем в груди.
Да, может, для мастера жил он совсем не богато,
Зато любил дело и многое мог починить.
Ему иногда приносили часы на починку,
Бывали зонты, патефоны – да много чего, что уж там?
У глаз в уголках добрые были морщинки:
Он радостным детям игрушки чинил иногда.
Но годы всё шли, и ветшала чудесная лавка.
А люди привыкли, что всё теперь просто купить.
Казалось, отдохнуть старику, да уйти бы в отставку.
Но, нет, он верно хотел делом именно этим служить.
А сейчас тот дедок стоит у разбитой витрины.
Со спины вдруг подходит к нему другой человек:
«А я говорил Вам, мастер-учитель, здесь только руины.
Пойдемте-ка в дом. Мы все Вас ждем на обед».