Понять непросто чаяния души,
Понять, куда идти, к чему стремиться…
Однажды старый глиняный кувшин
Вдруг осознал, что хочет он напиться.
Он в нетерпенье утра начал ждать,
Когда хозяйка ходит за водою,
И ближе к двери постарался встать,
Чтоб не забыла взять его с собою.
Других кувшинов, толстых и худых,
Не замечая, встал он самым первым.
Но кто-то вдруг обиделся из них
(Пустой кувшин – товарищ очень нервный).
Сначала перепалка началась:
«Здесь мы стояли, ты ж вали отсюда!»
От слова к делу – драка занялась.
В итоге – звон разбившейся посуды!
Все отступили, молча и скорбя:
«Эх, жаль беднягу… Был такой живучий…»
И только он остался, где стоял,
Задрав победно вверх не нос, а ручку.
И вот уж солнца радостный восход,
Гурьба красавиц на дороге пыльной.
И наш кувшин подставил жадный рот
Струе воды, прохладной и обильной.
В испарине раздутые бока,
И тяжеленным стал – под стать кручине, -
Ведь жажда не ушла и жжет тоска.
Но в чем ее глубинная причина?
Чего он ждал, мечтая о воде,
К чему стремился, место расчищая?
Он жаждал счастья. Только счастье где?
…И по щеке слеза течет скупая.
Но вот его подносят к алтарю
И Божествам подносят эту воду.
О, как я счастлив! Я любовь дарю!
Теперь-то понял я свою природу!
Не пить хотел – мечтал я напоить!
То не воды – любви мне не хватало!
Мечтал о том, чтобы счастливым быть, -
Но счастье раздаю, - и мне все мало!
Вот так и мы, пытаясь получить,
Сколь ни бери – не можем все напиться.
А счастье в том, чтобы щедрее быть,
Не брать себе, а радостно делиться.