стальной трос увидел воочию
глянув в зеркало, ромбик окна.
ведь придумано взбалмошным зодчим
то что жизнь у нас только одна.
в жизни первой мы родились.
сантиметрами курс держали.
взрослый был словно сказочный пирс
с двумя звёздочками дальними.
жизнь вторая двором малышнёй:
беготня, ссоры, свадьбы, драки.
умерла она очень давно,
как зимой замерзает слякоть.
тут жизнь третяя родилась:
мысли, сам-се друг за кожей.
хорошо, если не умерла
и ещё мыслью томной гложет.
жизнь четвёртая — скверное отрочество,
драки, озубь разбитые губы.
горы были не цифры а множество —
все предфактум уже свернуты.
жизнью пятою — одиночество,
боль предательства, разуверие.
ночью звёзд теперь меньше ста.
днём по улицам ходишь тенью.
жизнь снаружи стеной умирает
и лоза осыпается на руки.
прекращаешь общество хаять —
всё равно что ругаться на здание.
помогаешь ветру подошвой —
поднимаешь лениво пыль.
прячешь чтоб не увидели нож твой —
или выкинешь, коль запретили.
драешь, чистишь по ходу рельсы,
чтобы завтра не оступиться.
ты боишься: сломают. если б
ты ещё не погиб, лицарь.