Я устала быть сильной, святой и взрослой, притворяться, что ночью совсем не страшно. У меня нет ни Лиса, ни даже розы – только тень. Остаётся лишь ей признаться, как мне больно во сне то и дело падать, наяву тоже падать, куда больнее. Все шпаргалки-подсказки остались в парте, а внутри меня комплексы сатанеют, никаких тебе ангелов в белых перьях, никаких серебром начинённых ружей. Я боялась быть честной и людям верить. Каково злую истину обнаружить: серый цвет – он не серый, пятьсот оттенков, в них легко потеряться и заблудиться.
Моя тень пробегает по голым стенам неприкаянным зверем, осипшей птицей. Моя тень перечёркивает обои и садится на корточки где-то рядом. Она просто берёт половину боли, и сидим мы в обнимку – два блудных чада. И сидим мы так долго под светом лампы. Говорю ей: «Держи меня крепко-крепко, я устала быть сильной, побуду слабой». Тень молчит, проступает черно и резко, тянет пальцы худые, звенит сверчками.
Ночь такая, как будто винтажный бархат: даже звёзды танцуют под облаками, даже кошки танцуют в соседнем парке.