И зачем мне сжигать себя, вновь пылая? Я лечила уже свой синдром стокгольмский. Сколько раз зарекалась от грёз и плача, сколько выпила дряни из травок горьких. Вот зачем мне, скажи, эта боль под кожей, эта тень плесневелая, тень сомнений. Я должна быть особенно осторожной, ты – мой враг, кровный враг и к тому же гений.
Если нет, то я вряд ли бы обратилась в твою веру, чужак, из-за гор пришедший. Здесь туманы сплели свою паутину, алтари полны крови и подношений. Я должна желать смерти твоей, но разум отчего-то не хочет мне подчиняться. Ты владея, наверное, чёрным сглазом, прорастаешь сквозь душу насквозь корнями. На мече поднимаешь мою корону – я смеюсь и рыдаю, кричу от счастья, а слова твои боль под ребром утроят, твои глупые, сладкие обещанья.
И зачем нам влачиться с тобой по кругу, словно скованным цепью и чем-то большим? Мне не плен этот вытерпеть будет трудно, не признать тебя новым всесильным богом – я не знаю, зачем ты мне, дикий сталкер, и зачем ты меня, как родной, обнимешь. Всё понять не могу, что со мною стало. Словно дали внезапно другое имя.