Под бледнолицею луною
седой, безбрежный океан
ласкает бережно волною
пустынный берег басурман.
Прельщает дивная картина
мой неусыпный, строгий взор,
хоть гложет горькая кручина,
я верю грусть – не приговор.
Вгляжусь в таинственные воды
в надежде истину познать,
достигнуть внутренней свободы,
тоску извечную прогнать,
вновь обрести земное счастье
там, где морозы и пурга –
пусть сгинут беды и ненастья
в огне родного очага.
И тут на долгое мгновенье
часы замедлят свой разбег,
и снова чудное виденье:
на город сыплет первый снег!
Он валит с неба неустанно,
кружится в танце на ветру,
ложится пухом бездыханно,
чтоб раствориться по утру.
Украсил снег родимый город,
а я в плену шальной мечты
душою стал и телом молод,
впитав частичку красоты
старинных парков и бульваров,
дворцов, усадьб да площадей,
и по брусчатке тротуаров
лечу на тройке лошадей...
Но тут рассеялось виденье,
как будто призрачный туман,
в душе опять ожесточенье,
вновь предо мною океан.
И я, познав печаль земную,
взываю к волнам – истукан:
увижу ль сторону родную,
исколесив десятки стран?
Но океан всесильный дремлет,
лишь мирно пенится волна,
что разом сущее объемлет,
луна ж по прежнему бледна.