А Он прошёл весь мир и все дороги,
Лицо Ему холодный ветер обвевал…
Нет мест, где не ступали б Его ноги,
И каждый Его братом называл.
Она же рождена аристократкой,
Другим всё виделось в Её глазах.
Но иногда Она тайком, украдкой,
Мечтала о цветах и небесах.
Он этот мир из камня ненавидел —
Она его держала в жизни той.
А Он во снах миры иные видел —
Она зажглась любовью и мечтой.
В том мире, где нет зелени и света
Красивее легенды не найти,
Чем та, что не о космоса планетах,
А о цветке, которому расти
Не суждено средь камня и бездушья!
И тут хоть стой, хоть падай, хоть кричи;
Здесь каждый задохнулся б от удушья…
Но лишь цветок Ей грезился в ночи.
Да, Он прошёл весь мир и все дороги.
И всё, чего хотел, достичь Он смог…
Теперь Он бродит, бледный от тревоги
И ищет тот, единственный цветок
Во мраке грязного ночного перехода.
Ещё чуть-чуть — и сдаться Он готов.
И вдруг… Ему приходит долгожданная свобода —
Он видит тот цветок… из Её снов!
И, обезумев, Он идёт к растению —
Всего лишь колокольчик. Лишь один.
Но гордый цвет среди мирского запустения —
Как будто всему миру господин.
Взволнованный, Он Ей стучится в двери.
Она ему открыла, не спеша…
А Он уж радости Её в преддверии:
—Ну, что же? Как цветок тебе, душа?
Она придирчиво подарок оглядела,
Прищурилась и выдала: «Не тот».
В ответ на взгляд недоумения: «Я хотела,
Чтоб мой цветок краше, чем восход!
Мне так хотелось астры, что как звёзды!
Ты колокольчик этот зря сгубил, поверь.
Ну что же, что же… Да, теперь уж поздно!
Господь с тобою…» — и закрыла дверь.
И Он пошёл. Куда глаза глядели.
Ломались чьи-то судьбы и сердца…
Неспешно протекали дни, недели…
А Он всё шёл. И без конца…
Проходит год. Вокруг цветы — их море.
Он отдыхает в собственном саду!
Он одинок, но он не знает горя.
По крайней мере, счастлив на виду.
Он обошёл весь мир, и все дороги
Ему давали светлый, лёгкий путь.
Он выбрался из каменной берлоги,
Чтоб сердце для богатства распахнуть.
Оно туда влезало неохотно —
Ведь сердце было занято одной.
Он раздавил любовь для всех. Но как угодно
Сердцу, так и будет. А оно
Лишь к Ней, лишь к Ней всегда тянулось.
Но запирала Она двери на замок.
И чувство нежное внезапно захлебнулось,
Оставив в памяти сапфировый цветок.
Да, Он совсем другой, не тот, что прежде.
Но — потемнело вдруг в Его глазах:
Она сидела и в безропотной надежде
Разглядывала облака на небесах.
Он встал и снова сел, бессильный,
И вновь едва-едва подняться смог…
Купил Он лучший сад с цветов обилием,
А должен выбрать был единственный цветок.
Была весна. Пред Ним подснежники светились,
Фиалки, примул золотящийся восход
И во все стороны их ароматы разносились,
Он выбрал крокус. Так был нежен тот,
Что не могла Она ему не подивиться!
А Он с надеждой тонкий стебель надломил,
Пошёл к Ней на поклон. Но гордая девица
Лишь рассмеялась. Вновь отказ он получил.
—Кого-кого, тебя увидеть здесь не ожидала!
А это что? Опять? Опять цветок?
Неужто я тогда неясно объясняла?
Неужто не усвоил ты урок?
Мне — крокус? Через год? Как непристойно!
Да и к тому же… тут таких не счесть!
Теперь цветка любого я достойна.
Ты снова зря убил его. Иль это месть?
Какое-то безумство, право слово! —
И, бросив крокус наземь сгоряча,
Она ушла, Его оставив снова
На произвол жестокий рока-палача.
Уже смеркалось. Звёзды зажигались,
Она всё не спала. Она
Переживала, как они расстались.
Горела в небе светлая луна…
Она к Нему спешила с извинением,
Пасть на колени, может быть, обнять.
Желая, чтобы день тот был видением,
Страдая, что не смела дар принять.
Теперь Она стояла у забора,
Открылась дверь. Она вошла во двор.
А Он сидел, в руках держа не яблоко раздора —
Цветок раздора и… предмет их ссор?..
—Прости, — она негромко прошептала.
Он даже головы не повернул.
—Цветок и ты. Вы одного начала.
Как он бы без воды не протянул,
Так ты меня без денег испугалась.
Я изменился. Я теперь богат,
Но ты… ты так гордячкой и осталась.
Спроси себя: Цветок ли виноват?!
Она застыла, молча. Не кричала.
Вдали зажглась рассвета полоса…
Глазами лишь она сверкнула. На своё начало.
На тающие звёзды. В небеса.