Этот день уходил в пустоту глаз моих,
Безнадёжно увы догорая.
В этот раз жизнь таки надавала под дых,
И, изрядно поплакать заставив,
Надо мной потешался идущий в тьму год,
Всё равно ему, он ведь растает.
Я, за ширмой привычек дурных и забот,
Не заметил как, свиснув над краем,
Я пинаю траву, поднимая туман
Пылевой серо-бурой завесы,
Впереди пустота, позади пустота,
В середине – конец данной пьесы.
Что прожил человек – заслужил человек –
Карма злая, но мудрая, сука.
Я с рожденья пытался дожить этот век,
В наказанье – жизнь – вечная скука.
И слова мои к вам не доходят сквозь шум,
Ведь с помехами кажется ясно.
Я больной человек, я шизою дышу,
Говорить с таким просто опасно.
Оттого так привычна мне тьма с тишиной,
Серый морок – мой друг-собутыльник.
В сотый раз, завершая беседу с собой,
Засыпаю, забыв про будильник.