Теперь он сквозь пальцы течёт без преград.
Ах, если бы можно вернуть всё назад...
Туда, где был раньше прибрежной скалой.
Высоко и прочно стоял над волной.
На море у ног своих гордо взирал,
С ветрами играл и немного скучал.
Ласкаясь и пенясь, вечерний прибой
Предвестником стал и нежданной бедой.
Шептать начал сказки о странах чужих,
Волшебных, загадочных, дальних, цветных.
Внимал он. И были во сне те края,
Где пальмы под солнцем, где трель соловья,
Где много желанных и сочных плодов,
Где буйство тропических, пышных цветов.
Как будто воочию видел поля,
Плывущие в дымке прошедшего дня.
Крестьян, что за плугом по пахоте шли.
Луга, что простором зелёным цвели.
Проснувшись же видел лишь водную гладь:
Спокойную, тихую, лёгкую рябь
Иль волны и шторма свинцовый накал.
Вдали, иногда, кораблей караван.
Как птицей в те дни стать хотелось ему!
Вставать на крыло и взмывать в высоту,
Свободно и смело свой путь выбирать
И в странах-мечтах самому побывать.
В слепом раздражении, дрогнув слегка,
Свой первый валун уронил он тогда.
Второй был. И третий. Опять и опять…
Желанье летать не хотел променять
На тихую бухту и вечный покой.
Так камень за камнем терялись с тоской.
Их волны точили, дробили века.
Скалы исполинской судьба не легка.
Рассыпалась в прах. И теперь тот песок
Промытый и мелкий, как времени счёт,
В сосуде стеклянном закрыт навсегда.
Часами песочными стала скала.
Стоят на столе. И в желанной стране.
Туда их неделю везли на корме.
Но в тесной коробке, в сплошной темноте.
Не так представлял он дорогу себе.
В окошке кусочек осеннего дня
И пальмы раскидистой тень не видна,
Не видно цветов, бледен их аромат.
Не видно полей. Только птицы кричат.
А зелень лугов оказалась травой,
Пожухлой от солнца, убитой жарой.
Мечты и реальность… Как трудно порой
Предвидеть ошибок навязчивый рой.
Стараясь достичь невозможного мы
Не видим идущего дня красоты.
5 / 2018