на своё бледное белое тело
я надеваю белое платье,
как будто душу чёрную-чёрную
заключая в света объятья.
два глаза стеклянных и чёрных как смоль
с отливом оливы
застыли пред гостьей по имени боль,
её повторяя мотивы.
ты белое платье не надевай
на чёрную-чёрную душу
и в боли мотивам её не внимай.
быть может, всё вскоре заглушит
одна пустота, одна нищета,
останется лишь красота -
то белое-белое платье
на белом, как под заклятьем,
бледном холодном теле,
чью душу спасти не сумели.
но невозможен смертельный исход,
покуда на глади темнеющих вод
свой облик хранит небосвод.