Поклонюсь калине у родного дома,
отряхну от пыли старый куст.
Горечь ранних ягод мне её знакома,
потому, что пробовал на вкус.
А в саду вишнёвом запах нежный
от калитки сразу разлился.
Голова седая, след морщины свежей
на лице стареющем отца.
А в глазах глубоких я слезинку вижу,
все на мокром месте те глаза.
Так себя порою в жизни ненавижу,
в двух словах о том не рассказать.
Сядем на скамейку мы под белой сливой,
скроемся от солнца в её тень.
Я такой на свете сердцем, пап, счастливый,
что душа вернулась с ночи в день.
Траву у забора паутина вяжет,
вдоль дорог стоят ряды берёз.
Он не многословен, но про жизнь расскажет,
на ладонь смахнув остаток слёз.
Обниму покрепче я отца родного,
и меня охватит его грусть.
У пруда осинке, как своей знакомой
от души сердечно улыбнусь.
Поклонюсь калине у родного дома,
отряхну от пыли старый куст.
Горечь ранних ягод мне её знакома,
потому, что пробовал на вкус.