Затерялась страна эта в белых снегах,
где студён звёздный свет и где воздух, как студень.
Чьё названье похоже на гул и на - ах! -
на удары шамана в гудящий свой бубен.
Затерялась страна эта в памяти тех,
кто хоть раз побывал в ней невольно
иль как-то.
В память врезалась боль, в память врезался снег
бесконечного млечного зимнего тракта.
Та страна мне приснилась и... пот по спине.
В ту страну был отправлен я подло, во сне.
Не по собственной воли везли меня кони
в старых ровальнях в обледенелой попоне..
Под полозьями снег тонко плакал и пел
на цыганский манер - то гитарой, то скрипкой.
И от страха и бега надтужно храпел
молодой пристяжной рядом с белой кобылкой.
- Эй! Какого рожна связан вожжами я?
Что хотят от меня эти люди в папахах? -
закричал, как хмельной.
Обмороженная тишина мне ответила
углом и ахом.
И пронзил меня страх с головы и до пят.
Это ж архипелаг! Ледяной Гул-и-Ах!
Я уже здесь бывал. И опять мне сюда?
За какую провинность? Без зала суда?
Поверните обратно коней все дела.
Брошу песни писать. Закушу свой кулак,
как вон тот молодой закусил удила,
в первый раз увидав этот край. Гул-и-Ах.
На дешёвых хлебах буду жить кое-как,
воду пить - не вино, зябнуть и прозябать,-
только чтобы от этой страны Гул-и-Ах
лошадей удалых повернуть этих вспять.
Снова выбраться к свету поближе к теплу.
Отряхнуть этот сон, как от снега обшлаг.
Эта terra incognito отдана злу.
Я врагу не желаю попасть в Гул-и-Ах.
20 января 1986 г.