Обломки истории, ржавые пятна,
впотьмах аккуратно завёрнуто небо,
любому маньяку, должно быть, приятно
иное сравненье с героем завета.
И часто бывает, что с именем нашим
гнилые срастаются образы, связи,
так образ младенца-мессии однажды
вдруг станет посмешищем, смешанным с грязью…
По улицам звёзды льют целыми днями,
и грустно в бездумьи шатаются люди,
сплошные пижоны с пустыми глазами,
а если вглядеться — ходячие трупы.
Но не очевидцы суровых баталий:
всего лишь фанатики с выжженным сердцем,
которым хватает и плоских регалий,
слетающих гладко, как пепел в Освенцим.
Дешёвые свечи не стоят страданий,
и жизни, спасённые в спешке, с оглаской,
не ради бессмертья, а для оправданий, —
навряд ли проникнутся этой опаской.
Провинция Времени — словно барханы,
и стрелки от ходиков — духи пустыни,
где жили нескладно левиты, османы,
и так до восхода назорейской святыни.
Мы горечь минувших столетий забыли,
старик Каиафа, звездой опалённый, —
пример идеально сияющей пыли,
от общей трагедии вновь отрешённой.
У всех есть свой собственный нежный спаситель!
Садись, давай выпьем за тщетность мгновенья…
Я просто увидеть хочу твою гибель,
ведь я — избавитель. К чему сожаленья?
Гончаров А.С.
2018