Я играю на струнах печали
медиатором тонкой души.
нам такое всегда запрещали.
Вот свобода,бери, дыши!
И играл мой оркестр на задворках,
в ареале бродячих котов.
Ветер звон выдавал на тарелках,
за ударником стук поездов.
Временами лихие крещендо
выдавал гитарист жестяной,
успокаиваясь постепенно,
умываясь дождём-стеной.
Словно в сумраке,
показался трубочист и трубач –
всё в одном.
Он сыграл на трубе, да так, что
целый город
поставил вверх дном!
Подхватил он мелодию ветра –
что с того,что лицом не бел? –
За врождённое чувство ритма
кто-то выдал приказ на расстрел.
Расстреляет его безнадёга
и неверие в завтрашний день,
что само по себе и не ново.
Не печалься, цилиндр надень!
Мы ещё поиграем на трубах
торжества и безбрежной тоски,
потанцуем на взорванных глыбах,
посмеёмся, долой тиски!