I Экстерьер.
Тропа кряхтела натиском сапог,
Деревья бушевали тихими стонами
От того, что из ведра умывался Бог.
А орехи падали наземь под тоннами
Ударов холодных капель-господ.
И гудел вовсю сильный порыв,
Делая каштановый листьеворот.
Вот и не видно майской жары.
А шелест желтомонетных торнадо
Под неуютом влаги сбивался,
Под жизненным гнетом, что надо
Прижатым и тихим сноваться.
Явился дряблый автовокзал.
Стали люди, как на грядке тюльпаны,
Рядком. Выцветший цвет вырезал
Красный - баллонов с метаном.
II Случай.
Автобусный рейс кончен у трасы.
За спиною рюкзак, а в нем есть
Компас, карта, вещи, припасы;
На плечах голова, где крутится весть
О счастье, живущем только в романах,
В газетной заметке броского текста.
Он впервые купил у полупьяного
Прессу за свой благородности сектор –
Он со своим нараспашку сердцем
Дал позвонить, когда другие
Лишь закрывали доверия дверцы.
Газета – благодарения речи немые.
III Крупицы.
Липкая смесь земли лесной,
Протоптанной километров тыщу,
Вбивалась в щели под подошвой,
Обувь объяла до голенища.
«Не обманули, не солгали ли?»-
Раздумывал, идя в гремучей чаще.
И хоть дорогу приметы устлали,
О чем в сотовом сказали пленяюще,
Но сомневался в раскосых плетениях,
Ведущих сквозь дубовый горошек
Изумрудно-рубинового цветения,
Дороги; и цеплялся за ядовитые крошки –
Что если не счастье, а смерть сыщет?
Что если Гензель и Гретель тут
Кидали хлеб, чтобы он, как сыщик,
Добрался в пряничный дом. И врут,
Что дети – жертвы, сбежавшие,
Ведь они – подсобные ведьмы, точнее
Помощниками ведьмака ставшие,
Ведь баритон в динамике не лелеял
Уши нежностью или бухтением
Молодицы или старушки.
А номер снизошел в объявлении,
Приведя в глушь, пока без избушки.
IV Прояснение.
И не воротить назад под раскаты
Грозных жестяных молний и громов.
Жизнь все равно на прокат взята –
Что утратит, если не ждет никто дома?
И тканевый серый его капюшон
Предательски пропускает влагу.
Его оттенок волос – златость корон –
Потускнел; он зашагал по оврагу.
Воды – по колено, дрожи – по темя.
Вот и простуда нагрянет внезапно.
Только считай уходящее время,
Что ускользает снарядом по залпу.
Вот по уступу взобрался к опушке,
Весь измазан и до нити промок.
Едва ль не на месте, словно копуша,
К хате уставшие ноги поплел-поволок.
V Предупреждение.
Посмотрел: и паук волны-сети смотал,
И батарея опустилась к низам.
К двери мазанки подошел, постучал -
Вход со скрипом открылся сам.
Сырая крыша набатом журчала -
Пары фраз от каждой соломки;
Сзади дуба строение затрещало –
И в овраг книзу упало с кромки,
Показав миру могучие корешки,
Ударив ветви те;ла других столпов.
И брал озноб и страх, кой вершки
Смелости опускал у ста из ста лбов.
Мрачная комната: разбитая печка,
Скамья перевернута, битые стекла,
Раскатистый крик человечка
В рисунках небелых и сильно поблёклых.
Стекают по стенам у дома порезы,
Кровавые ссадины – местами до досок.
По глине опавшей, словно в протезах –
Не чувствуя ног – влился плавленым воском.
VI Грань.
Из комнаты доносилось мычание,
Из соседней такой же коробки.
Сердце в «Пятки» отчаливало
Из былого порта на моторной лодке.
Осталось два метра до счастья,
Осталось два метра, четыре шага; –
И забыть о судьбины ненастьях.
Так отчего не идет, отчего же дрожит нога?
Себя сумел побороть – и сделал ход:
Вывел короля на поле из-за спин слуг -
Не прячась, гордо ступил вперед.
«Либо все, либо ничего – либо хоромы, либо луг»,-.
Думал он, как герой, как дурак,
Как пытающий менестрель судьбу –
Они, в своем роде, живут именно так –
Веря в рок и в пророческую волшбу.
VII Хозяин.
-Ясный день, - поприветствовал парня хозяин.
-Хмурый, вообще, но и Вам не хворать.
Мужичек, по-лисьему глазком пронзая
Гостя, подошел, чтобы руку ему пожать.
Холщовый на хозяине был балахон,
Кривая улыбка, меж зубов – дыры-иглы,
Лик, словно предательства эталон –
Такой приветлив, но, видно, наигран.
Все стены в рамках, а в них – зеркала.
Ни пейзажа, ни одного портрета.
Все прибрано, чисто, будто никогда не была
Разруха при входе домом надета.
-По объявлению? Легко ли добрался тропкой?
-По нему. Весь промок. Телефон разряжен.
-Не переживай. Сейчас отогреем стопкой.
-Я ж не выпить пришел – результат больше важен.
Мужичок посмурнел (капли окна вощат),
Будто дым, утащил за край дикий шелк,
Оголив рамки зеркал. И начал вещать,
О жизни и том, зачем путник пришел.
VIII Добродетель.
- Я - человек весьма добродушный;
Как видишь, бываю серьезен, улыбчив;
Еще я - дотошный, порою, скучный,
Неподкупен, но немного уступчив.
Из-за натуры такой предложил
Делать людям добро, давать помощи руку –
Непроглядным лесом меня обложил
Всевышний, посему у сил других просил я поруку.
Лишь от того условия оежились,
Что не всемогущая длань все устроила,
Лишь от того дом покорежился,
Что меня выходки с лесом расстроили.
Всякий, идущий сюда, пытает
Новые пути жизни, о каких не мечтал.
Ты сейчас пришел, а другой коротает
Свой радости век как пожелал.
Я вытачиваю из серебра зеркала –
Простая работа, но высокая цель!
Я хочу, чтобы жизнь раздала,
Словно шишки сентябрьская ель,
Людям плоды их трудов кропотливых,
Но без подстав, без горчинки нежданной,
Как орехи попадаются в сливах;
Чтоб люди совали счастье в карманы!
Я прикрепляю душу к серебру,
Но есть выбор большой, что получить:
Либо вечная жизнь – да-да, я не вру, -
Либо короче, но в роскоши быть.
Мой удел – наблюдать счастье прихожан
Сквозь связи между рамкой и душой,
Ваш – обретать улыбок большой караван
Чаще, чем волнорез встречается с волной.
Но не буду глядеть и подсматривать,
Если нежиться будешь с дамой, –
Соблазнял он, говоря про кровать,
Словно змей - Еву, а Ева – Адама. –
Но маленькая лишь загвоздка –
Если роскошь, любые пожеланья
( Выйти главным на подмостки;
Как предмет для воздыхания
Получить любую деву – и для страсти;
Реки выпивки различной и банкеты;
Дать любой указ для власти;
В платинных ходить беретах;
Вашему, величество, «хотенью»
Будет вселенский отклик угождать),
То, и к счастью, и к везенью,
Чтобы не стали тосковать,
Времени дается месяц целый.
За сей отрезок любой плод
Слишком вырастает переспелым,
Так как спелый стоит вот!
IX Мысли.
«Не существует чертей и Всевышнего.
Это все - басни, сказки, легенды.
Не может, не может небу быть слышно
Молитвы и просьбы, слезы надежды.
И зеркала – лишь иллюзия, марево,
Как от жары - пустынный оазис,
Словно от рака колдунье варево –
Не напиться, не вылечить. Или оказия?
Нет, не бывает ведь исключений
В делах магии, веры и волшебства!
Моя душа просила лишь приключений,
Авантюрно-спелого только яства.
Пусть соглашусь – где же подвох?
Краткость – таланта сестра? Но
Вечная жизнь – бесконечный пролог!
Как предложение сложно и странно…
Кто сказал, что если буду я нищим,
Если вечность буду таким,
То моей ветхой посудины днище
Не пробьет горе луком тугим?
Кто сказал, что, коль буду богатым,
Но живя всего пару дней,
Ощутить смогу счастье. И брата
Найду или частицу души моей?»
X Полемика.
- Месяц.. Это слишком мало.
- Не соглашусь, ведь бывает так,
Что человек ради суток усталых
Подписывает с люцифером контракт.
- Все отношения с моей персоной
Будут ненастоящие прямо у всех?
- Всё настоящее! Всё живое!
Зачем такой грубый в вопросе разбег?
-Но ведь если любую могу девицу
Пожелать, охмурить, свести с ума,
Значит, воля её не как метелица,
Когда на дворе зима!
Не свободна ничуть! Скована!
-Чепуха! Ты уймись, шантрапа!
Она просто чуть-чуть околдована!
А решает она сама!
- А любовь не внушаема! Я один буду, да?
-Это мелочи, она приходит, уходит,
А кушать будет хотеться всегда.
-А если же буду бедным, вроде
Они не особо едят: денег нет.
- Так и потребности есть не будет
Ни мясо, ни рыбу, ни винегрет.
-Сквозь столетия меня позабудут..
-Зато будешь умным самым,
Перечитаешь книг океан,
Изучишь маршруты меж полюсами,
Экватор обогнешь, узнаешь много стран.
-И потеряю всех, хороня.
-Да какое дело до них!
Будешь жить, о них память храня! –
И парень задумался и поник.
-То есть любой выбор, намерено,
Приведет меня к отторжению
От людей? Не качай растеряно
Голову у плечей: ты знаешь мое решение! –
В этой угнетающей атмосфере
Истины вопрос прозвучал.
Он вышел сквозь те же двери,
В какие и постучал.
XI Пьяница.
Шлейф табунов мурашек
Издому шел за ним, охлаждая жилы
До трясучки в коленных чашечках,
Но еще не конец: перегаром разило.
Знакомая одежка, что суха,
Не смотря на ласкательные потоки,
Не глядя на отсутствующие берега
У ручьев, бьющих пьяного в боки.
Опять взбучка нутра, снова – к «Пяткам»,
Ведь достать нужно уметь, словно
Преследуя, ища будто в прятках.
Глубокий вздох, взгляд пронзительно-ровный.
Холодно. Ветряно. Моросит.
Тот с ветровки капли струсил;
Надменный вид, словно сердит.
-Кто ты? – путник его вопросил.
XII Демон.
Глаза густой лавой пылали,
И в придачу из-подо лба
Два острых горба кожу пронзали.
Два острых красных горба.
- Я – тот, в чьем существовании
Ты усомнился, чье не признал.
Ты в своем философствовании
Не нашел светлое, хотя тьму освещал.
Не найдя для себя святого,
Лукиан, ты не выделил зло.
Ты не выйдешь из лесу злого,
Пусть узрел истину – считай, повезло.
Из Самосаты, знаю, ты родом,
Переродился теперь на Руси;
И имя оставил тебе некто при родах
Но тебе его не носить.
И не по праву в муках нечеловечных
Будешь съеден живьем.
Можешь вернуться – и выбрать вечность.
Вот два пути – по какому пойдем?
XIII Итог.
В дождь ушел без покаяния,
С криком и лаем собачим.
Не зарыт, без отпевания,
В грязи и с не скрытым плачем.