Среди города моего (Эпоэмоция под гитару)
Маяковский, Есенин, Бродский, Блок, Вертинский и я)
1
Может скажу невежливо,
может обижу зря...
Хватит вам ножки скрещивать
у красного фонаря,
хватит играть в загадочность,
кокетничать напоказ,
сердечная недостаточность,
бездушие есть у вас.
Хватит, моя путаночка,
заманивать дураков,
сколько в беде останется
обманутых мужиков.
Ах, вы - народный мститель,
распространитель спида...
Тот, кто вас зло обидел,
души осквернил обитель,
конечно, большая гнида,
но в чем же другие виновны?
- Порядочные не клюнут -
Правильно, будьте, спокойны,
не стоит о грустном думать,
пора на сомнения плюнуть...
Распространяйте заразу,
коли вы так хотите,
мстите мужчинам, мстите,
мстите им всем и сразу,
ну, а за грубую фразу
сердечно меня простите.
Может скажу невежливо...
2
Скрещение ножек и красный фонарь,
в меню здесь блондинки, брюнетки,
путаны различной расцветки,
на зиму уже повернул календарь,
стоят на морозе и их даже жаль,
гремят серых дней вагонетки.
Стоят на морозе, колготки видны,
не греют их тел мини-шубки,
застыли кокотки, но задраны юбки,
накрашены губки, а лица бледны,
наверно, в плену у чахотки они,
больны безнадежно, кокотки, бедны,
а ждет ли удача их, дудки,
на муки тяжелые обречены...
И смотрит косо сутенёр угрюм и хмур,
и презирает их суровый суд,
колготки Омса серии Велюр
от холода кокоток не спасут.
3
Пишу стихи запутано,
ты слышишь ли, путана,
голосовать за Путина
тебе, как это странно,
уже звонят к заутренней,
так поздно или рано?
Ни рано, ни поздно,
а в час, когда нет ничего,
ни солнечно и ни звёздно,
стоишь ты, а Бог смотрит косо,
уйди, не тревожа его,
без всяческих просьб и вопросов
средь города моего
стоишь ты так грустно и просто,
как тихая роза
в плену у мороза,
любви ты не ждёшь
больше ни от кого,
морозом по коже,
стихи или проза
бегут, нет пути своего,
куда же идти,
падать в бездну с откоса,
исчезнуть и только всего?
4
Средь города,
на перекрестке у судьбы
стою и вижу красный свет,
прохода нет,
устал я от борьбы,
берёзки голые
нахальны и грубы
вновь ветры лапают,
а те молчат в ответ,
тревожат запахи тоски,
а как мне быть,
давно устал я верить и любить,
мне не спастись
от гулких черных бед.
Я думал светофор,
то красный был фонарь,
разбил его на спор,
мне ничего не жаль.
Не жаль мне лет,
растраченных напрасно,
не жаль давно забытых
слов любви,
в саду горит
костер рябины красной,
устроить праздник
на гроши свои,
огонь души
не потушить,
опасно,
вдруг я сгорю,
что делать,
се ля ви,
надежд моих
отпели соловьи,
и стих затих,
и ладно, все прекрасно.
5
Город мой - это каменный склеп,
город мой - это красный фонарь,
город мой - это черствый, злой хлеб
и машинный немыслимый хлев,
тьмой окутан, он грустно нелеп,
город мой - черных бед государь,
только ты поумерь вдруг свой гнев,
не карай зря его без суда,
пусть от гнева ты даже ослеп,
всё равно зря его не ударь.
Среди города моего
вновь ноябрь вьюжный, не май,
только ты не ломай его,
ничего не ломай.
Город мой...
6
Ночь, улица, фонарь, аптека,
ночь, улица, фонарь, публичный дом,
и это снова на исходе века,
и снова в счастье верится с трудом.
В счастье с трудом верится,
но все-таки это факт,
что новой весной деревце
пробьется сквозь черный асфальт.
А сейчас на асфальте снег,
а сейчас кругом гололёд,
только время придет к весне,
только время к весне придёт.
Город мой, на дыбы встань,
вдруг стряхни ты с себя снег
и оставь за бортом путан,
ведь не им от стыда краснеть,
а беда вслед идет попятам,
лей, луна, поясней свет,
тишина так нужна нам,
надоел всем ветров бред,
счастье где-то вдали там,
лето где-то вдали там,
чтобы нам не страдать впредь,
ты подай нам, Господь, снедь,
но не плотскую, а духовную,
чтобы души нам напитать,
и оставить свою жизнь греховную,
и добрей, и возвышенней стать,
словно толстую книгу церковную,
все сначала с листа, прочитать.
7
Пусть кончаются эти наброски,
обрывается песня моя,
пели вам Маяковский,
Есенин и Бродский,
Блок, Вертинский,
и всё-таки я...
Это были с натуры картинки,
и сюжет получился не плох,
пели вам Маяковский,
Есенин, Вертинский,
Бродский,
ночь,
и фонарь,
и аптека,
и Блок,
легкий облак
вдруг с неба
спустился,
это ангел
последний
шлёт слог,
я с моим
ремеслом
распростился,
робкий,
всё я пропел
то, что смог,
я по тропке
иду,
вновь фонарь
засветился
среди тьмы,
Бог
хоть в этом
помог,
в ожиданьи
зимы
в моём сердце
сгустился
разной грусти
угрюмый комок,
гололёд,
подскользнулся я
и прослезился,
город мой
не заметил,
жесток,
а во мне снова
голод душевный
разлился,
ночь, фонарь,
как же я одинок,
это красный фонарь,
в моё сердце
вонзился
луч его,
как булатный
клинок,
или может булавка,
а Бог удалился,
как же я
среди ночи продрог,
я иду без дорог,
такой казус
случился,
потерялись
и слог,
и предлог...
8
In nomine domini. Amen.
Во имя господне. Аминь.
Мой город пусть в меня
не кинет камень
за этот стих,
что грустен так и длинн,
грехи простит господь,
и на изнанку память
не вывернет судьба,
меня пойми,
терять себя,
бросаться в злую замять
я не хочу, горит фонарь,
возьми
стихи мои
и делай всё, что хочешь,
по-своему их можешь дописать,
мне все равно теперь,
чем ты закончишь,
фонарь тот начинает угасать.
Зря я бросаюсь именем господним,
его вновь повторяю в суете,
мой город весь раскрыт,
стоит в исподнем,
а сердце спит,
и мысли все не те,
ах, где ваш стыд
грехом сосуд наполнен,
вновь ножки скрещены,
стоите на черте,
зловеще всё,
бегут сомнений волны,
вы души утопили в нищете,
что ищите,
заветы не исполнив,
вновь дуют ветры,
сердце в маете...
Может скажу невежливо,
здесь в суете, в пустоте
жажду угла медвежьего,
мне бы укрыться где,
хватит вам ножки скрещивать
при фонаре, в беде
сердце мое, задерживать
вас не могу, но мне
хочется ветра мятежного
в этой ночной тишине,
чувства не стало нежного,
нежность сейчас не в цене.
Хочется новых строчек,
сердце сомненье точит,
сердце листочком хочет
вдруг улететь к весне,
ветер заквохчет,
как кочет,
снег,
вновь повсюду
снег,
бить ли посуду
страстей
среди ночи,
ждать ли вестей,
пусть ответят ясней,
но темнота
надо мною хохочет,
ночь, пустота,
и спасения нет,
и не найти
на вопросы ответ,
к весне
нет
пути,
ночь
меня вновь
морочит,
разные беды
опять мне пророчит,
красный фонарь
оставляет свой след,
и календарь
не сотрет
грустных строчек,
время идет,
нет
спасенья
от бед.
9
Нет востока и запада, юга и севера,
и ни горя, ни радости, лишь пустота,
пустота без конца, монотонная, серая,
нет восторга и что-то не так,
и душа так пуста, словно банка консервная,
пустота без огней, фонарей и путан.
Я лечу в невесомости гулкого космоса,
а куда я лечу не пойму,
в неземной пустоте, оказавшись без компаса,
что мне делать, я в толк не возьму.
Лучше снова бы мне оказаться
в джунглях каменных города злого,
зря решил от него отказаться,
а теперь не воротишь былого.
Там была, ну, хотя бы уж, определённость,
здесь размыты любые черты,
предо мною лежит неземная продлённость
пустоты, немоты, маеты.
Звезды все далеко,
хоть один бы фонарь
на пути маяком засветился,
фонаря не найдешь
в пустоте, как ни шарь,
и куда-то сместился
вдруг мой календарь,
если хочешь меня ты ударь,
я с надеждой давно распростился,
город мой где-то там, где-то там,
а за мною беда вслед летит попятам,
не видать впереди фонарей и путан,
в никуда вдруг мой город сместился,
опять предо мною сгустился туман,
сырость, серость,
туман в моём сердце сгустился.
10
А в городе сегодня гололед,
такой, что даже кошка поскользнулась,
упала на бок, пусть надежд наплакал кот,
но все таки мечта во мне проснулась,
что я вернусь в мой город, что заснежен,
пусть он ко мне бывает очень зол,
но я отныне буду с ним лишь нежен,
зря пустота вершит свой произвол,
нет фонарей, путан и мир безбрежен,
и я нигде спасенья не нашёл.
11
В городе, где все дороги
приводят в публичный дом,
продолжая скрещивать ноги,
вы стоите под фонарём,
и душа у вас не в тревоге,
и не бьет вас сомнений гром.
Скрещенные ножки, отставлен локоток,
стоите вы и ловите клиента,
рвет волосы от ветра,
надеть бы вам платок,
вина глоток,
душа им не согрета,
а мимо вас машин бежит поток,
и жизнь струится серая, как лента,
сейчас не лето,
и мороз жесток,
и снова на вопросы нет ответа,
и ваше счастье
затерялось где-то,
и в одночасье
вас поглотит лета,
опять ненастье,
ждет вас злой итог,
вы в счастье
не получите билета,
как вас зовут, не Настя?,
мой дружок,
откройте душу настежь
для поэта...
Я одинок,
но я надеюсь зря,
привычно вам стоять
у фонаря,
плыву я, поднимая якоря,
вас не зову с собой,
зачем мне это,
играть в любовь
с путаной
стану ль я,
да, нет, не стану,
в этом нет
секрета,
зачем играть
с путаной
мне в любовь,
когда устану
воевать с судьбой,
и вновь сожмет
мне сердце злая боль,
Бог не поможет,
буду сам с собой
я говорить
без всякого предмета,
сомнения нахлынут,
как прибой,
я выну сердце,
исполняя роль,
как мяч, подброшу
в направленьи света,
который проливает
вниз луна,
быть одному
печально мне
и странно,
но все же мне
путана
не нужна,
как ночь запутана,
к чему слова,
мне не нужна
путана.
12
На снегу скрещение ветвей,
это просто тени от деревьев,
что похожи в свете фонарей
на картинки живописи древней.
Росписи японских чудных ваз,
дивных фраз
звенящее стекло
этот вечер для меня припас,
я творю стихи,
как ремесло,
Бог простит грехи,
иду и вижу вас,
ах, каким вас
ветром занесло.
Так похожи вы на эти тени
в темно-красном свете фонаря,
кто же вы, в душе моей сомненье,
не хочу я вас обидеть зря.
Может вы гейша японская
с картинки из их букваря,
коварная, яркая, броская
у красного фонаря
с развернутым томиком Бродского,
всем видом своим говоря,
что вы здесь интеллектуалка,
на счастье надеетесь зря
и мне вас немножечко жалко,
ведь биты у вас козыря,
надежда вдруг вырвется скользкая,
нет, вас не жалею нисколько я,
пора поднимать якоря,
мне плыть, никого не коря,
почти за края уплывать,
о всём на земле забывать,
а вам же у фонаря,
стоять вновь, сомненья тая.
Может скажу невежливо,
может обижу зря,
стоит ли грубость вмешивать,
в чем-то вы все же женщина,
хватит вам ножки скрещивать
у красного фонаря,
хватит глядеть с усмешкою,
ведь женщины все божественны,
вы стали уже не женщиной,
подобием инвентаря,
оставьте свои усмешки,
вы стали однажды вещью,
вот снова расставили вешки,
подобием вратаря,
как мяч, вы клиента ловите,
но зря вы сомнения гоните,
на счастье надеетесь зря,
ведь биты у вас козыря.
Может скажу невежливо...