А.П.
Я знаю боль, - непринадлежность морю,
Степь, ковыли и редкие леса,
На губы пыль, страх бытия в затворе, -
Мне участь падает и не сдаёт назад.
Кому – то счастье белой Антарктиды, -
Щипцы Луны невидимой рукой,
Как сласти ком, - не обозримы с виду,
Льды с островА, отваливают в крой.
А мне не справиться со скальной мелкой сопкой,
Отары гонят к вечеру в аул,
Домбра двухструнная неистовою двойкой,
В гортань вонзится словом караул.
И пальцы - кости гордого акына,
Победу празднуют под жёлтою луной,
Над странником, не братом и не сыном,
Над безразличием, ступившим к ним со мной.
Вечерней сцепкой с важностью визиря,
Два бурабая, айсберги степей,
Не углядев моё стоянье в мире,
Плывут в урочища своих богов – людей.
И вот тогда непринадлежность морю,
Кальяном сладким мне навяжет сон, -
И грохот волн, и неизбежность горя,
И слёзы той, кому нанёс урон.