Посадка – непростое дело,
Овца устала и вспотела.
Промокла и прилипла шерсть.
- Скорее бы на место сесть.
Ах, вот оно, мое купе,
Здесь, правда, душновато бе-е.
С ней рядом ехала куница,
Была в Париже, была в Ницце
И возвращалася в столицу
Из этой мерзкой заграницы.
А тут с баулами овца
У благородного лица
Уж час лохмотьями трясет.
Как мерзко пахнет ее пот!
И блеет бесконечно,
Глупа, грязна, беспечна.
- Да зарубите вы себе,
Противно слышать ваше «бе».
Овца со страху присмирела
На лавочку едва присела.
Боялась лишний раз вздохнуть,
Как долог до столицы путь!
Соседка нервная попалась.
Не поболтать. Какая жалость!
- Вы хоть постриглись бы, Овца,
И маску сделали лица,
Укладку шерсти, маникюр.
Фу, сколько бестолковых дур!
А тоже прутся все в столицу,-
Опять промолвила куница.
Овца совсем уж обомлела,
Чай не пила и хлеб не ела.
О чем твердит ее соседка?
У них, в овчарне, мылись редко,
А стриглись и всего в год раз,
Жирок копили прозапас.
Неправильно, выходит, жили
И мало за собой следили.
Овце в овчарне жить – позор,
Для дамы – страшный приговор.
- А мне как хочется, аж страсть,
Домой скорей к себе попасть,
Ведь там подруги и друзья,
Такие овцы как и я:
Без макияжа, маникюра,
Я среди них совсем не дура.
Пасемся летом на природе,
Я счастлива в своем народе.
У нас нет чванства, суеты
И выскочек таких, как ты.
Вот, слава Богу, и столица.
Приехали. Сюрприз сестрице.