Спасает мир двуногих лап четыре.
Давно, в Алуште, был со мною случай.
Смешной, а потому хочу озвучить.
В то время был я не подвластен лире,
Но не любил всегда, скажу вам, хамства.
Из-за него произошёл сей казус.
Был молод и горяч, отвечу сразу.
Из-за него, при чём моё упрямство?
Кто был на море знают этот голод,
Одолевает люто после пляжа,
Слона тогда готов съесть, не куражась
И плюс ещё, сказал уже, был молод.
Семьёй шли с моциона, вот удача,
Дух чебуреков, спрятанных от глаз,
Но ветерок устойчивый, в тот раз.
О, этот запах, вёл нас, как незрячих.
Решили было чебурек нас спас,
Но нет, явился яблоком раздора
И анекдотом чебуречной у забора.
На Украине было дело, не сейчас.
Был курс к рублю украинских купонов,
Как к золоту, душою не кривлю.
Кто помнит те года, не удивлю,
Я в отпуске, владелец миллионов
И чебурек, допустим, стоит по рублю,
Недорого, шесть на троих, достойно?
Себе четыре, у девчонок стройность,
Но кто б подумал, что с ценою загрублю.
За рубль порция, с ума сойти, вот цены.
Соображаю, всё поверить не могу,
Двадцать четыре, я б вернул, ей богу,
Каб не начало этой хамской сцены.
Четыре порции, ещё не разрешёных,
Товарищ сзади потянул к себе,
Что ж, объяснил: «друг, это не тебе».
Теперь жена смотрела удивлённо,
Но поздно, кровь прилила к голове.
Как не поймёт, что очередь, то важно,
Что будет, если их нарушит каждый?
Не поняла, что я ворчал ей в след.
Иду с покупкой, я один: «двадцать четыре»,
И понимаю, никому мне не помочь.
Жена не будет, нет надежды и на дочь,
Но был услышан голос мой в эфире.
Хозяйский пёс, совсем ещё болонка,
Глазами говорил: «ты лучший друг».
И съел, я шесть, он восемнадцать штук,
Хочу заметить, он не дог, с телёнка...
Ушёл ворча:«...лишь, потому, что лучший.
Вот если б, бып бы кто другой»
И расстянулся под лозой,
Всем видом говоря: «ты больше так не мучай».