Я люблю тебя как ребенок, как мама, как взрослый,
И в каждой роли - от чистого сердца и посерьезке.
Мне психоаналитик как-то сказал: "Значит, у Вас любовь".
Такой вот диагноз - в глаз, а не в бровь.
Он сказал мне это давно, и по ходу был прав.
Укрепляется только любовный мой нрав.
Я готова терпеть игнор, чего нет страшнее, в принципе,
Для ребенка, который теплыми ладошками тянется, искренне.
Мама уже привыкла, что дочка ее непоседа и вздорная:
Смело колесит по сердцам, как на автодороге.
Взрослый, гордость зажав, уже молча печатает рифмы:
Ему бы окончательно не спятить от Музы такой, крикнув,
Послав свои письма, стихи и песенки в печку,
Как Настасья Филипповна или Николай Васильевич, умом покалеченный...
Но двадцать шестую книжку читая про отношения,
Мой взрослый, пусть окосев, на что-то надеется, знаете ль...
А надеется он, по меркам московским, совсем на немалое,
Дружбу, веселую, теплую - вовсе не ржавую:
Чтоб вода из труб лилась истиной, переживаниями,
Оттенками радужных настроений и знаниями.
Чтобы можно было обняться - и весь мир в себе чувствовать,
На грудь голову положив, потрепать искусство.
Чтоб можно было валяться в траве и пить газировку,
Фотографируя друг друга в позах по-детски легких.
Плавать на речке, греть спинку под Солнцем румяным,
Намазывать моську, чтоб не сгорела - тут уже мама.
И, окончательно отпустив ребенка на волю, играться,
Наесться мороженым, в обнимку заснув на припекающем пляже.