Индеец из племени Майя
смотрел, как стекает вода
по стеклам пустого трамвая,
идущего в никуда.
Наряд его был размалёван,
сиял над макушкою нимб...
И, словно в стихе Гумилёва,
плыла его жизнь перед ним.
В том месте, где раньше был Лейпциг,
а может Монако какой —
ему улыбались индейцы
с какой-то славянской тоской.
Озера, поросшие тиной,
высотка с табличкою МИД,
и в сердце огромной пустыни
обломки родных пирамид.
За век или два до конечной,
он дома проснулся в поту...
И глядя на женские плечи —
свою осознал наготу.
2018.