Сентябрь. Антонова в корзинах сенным духом
исходит в комнате, где не живёт никто.
Сюда лишь изредка столетняя старуха
в своём нелепом ветхом, как сама манто,
с трудом по лестнице ступает. Золотится
на солнце поднятая ею пыль с перил.
По сторонам раскинув руки, точно птица,
как на добычу взгляд невидящий вперив,
она идёт, вдыхая жадно запах яблок
по мезонину мимо ивовых корзин
к окну широкому, на стену всю. Из тряпок
паровых сдвигает занавес. Мезонин
осенним светом наполняется. Осенним
дрожаньем пятен желто-охровых тонов...
Сад обезлюдел. Даже нет по воскресеньям
беспечных дачников за утренним столом.
Не слышно расставляемой посуды.
Дым самоварный не курчавится уже
среди ветвей. И не горланят робин - гуды,
в густом малиннике наткнувшись на ужей.
Пусты портшезы полотняные. Срываясь,
в их полосатые ложится паруса
в прохладном воздухе кружась и разлетаясь,
со старых яблонь перволётная листва.
Но протестуя проти этой грустной темы
осенней, ярко пламенея в стороне,
растут на клумбе перед домом хризантемы.
И солнце жарко отражается в окне..
4 сентября 1988 г.