Примите в тень свою меня, дубравы,
стоять обычным древом меж других...
Я пережил своё желанье славы,
и дух особости во мне затих.
Затрусь в однообразье крон - ну что же.
Со света белого исчезну что ль?!
И стану я понятным и похожим -
одни под ветром и восторг, и боль.
Стволами даль закроется, и выси
приблИженнее станут и видней.
Ни от кого не буду я зависим
в сплетённом единении корней.
А срок настанет для земной разлуки,
не рухну я в дремучий травостой -
меня поддержат ветви, словно руки,
для долгого прощанья с высотой.
* * *
Напрасно журавли рыдали
над сном лесов, над сном полей...
Я тоже вжился в эти дали,
но от того им не теплей.
Как грустно стало жить в Отчизне!
Зато завраться не дано
мне о любви к ней больше жизни...
Но жить без Родины темно.
Она была мой первый лучик
в младенческой прозревшей мгле.
И лишь её я знаю лучше
всех местожительств на земле.
И если вдруг на всей планете
нельзя мне без поводыря,
то я на этом белом свете
прожил воистину зазря.