Три чашки кофе – утренний заряд,
И вспыхиваю я, как самосад,
Как самокрут, не ведающий дыма,
Фракиец на арене Рима.
Мир за окном реален, пустоват.
Когда, сгорая, лампочка в сто ватт
Вдруг перед смертью вспыхивает ярко,
Дана нам жизнь не в качестве подарка,
А как считал один пруссак-педант,
Дана императивно, как талант,
Отечество, жена, отец и мама.
И оттого я вынужденно прямо-
ходящий вектор – целящийся ввысь,
Хоть водку пей, хоть целый день молись,
А воля где? А где ж тогда свобода?
Их нет, ответил африканец, с ходу
семизарядный разряжая кольт
Так лампочка, горящая в сто вольт,
вдруг озаряет вспышкой дом и дол,
и гаснет навсегда, исполнив долг.
Дымится кофий, за окном таджики
траву срезают с остротой аджики,
И предначертанность судьбы: их и травы, -
Рождает ужас в центре головы.
А ужас – боль, хоть выпей анальгин,
Среди степей калмыцких ты один.
Как звук последнего стиха на свете
Колеблющегося в рассветной клети.