Пустыня улиц. Девственный рассвет.
Лишь одинокий дворник дядя Ваня,
Мой музыкальный слух метлою раня,
Метёт листву, наверно, сотню лет.
А рядом пёс зарылся в жёлтый лист –
В кленовый холст осеннего этюда.
Под равномерный и короткий свист
В листве «кимарит» рыжий пёс-приблуда.
Лишь чёрный нос с метёлкою хвоста
Не по-военному торчат из свалки
На всякий случай, если вдруг нахалки,
Подлизы-кошки подойдут слегка.
Тогда он лает хрипло и не в такт,
Простудным басом воздух сотрясая,
Цыганский взгляд на дворника бросая,
Пробившего в листве солидный тракт.
Ворчит старик: ему мешает пёс.
Что толку лаять – это бесполезно.
Уж, лучше подметать дорожку честно,
Чем делать вид, что ты идёшь в разнос.
Листва горой. Скамейка, хлеб вода.
Немного надо одиноким в жизни,
Отдавшим всё своей скупой Отчизне,
Но бывшими ненужными всегда!
Седой старик, скамейка, хлеб, вода…
Да, осень…