Ты знаешь,- углы теряются во тьме,
Считаю, что узлы расплетаются из эпителия на дне, увы,
Я читаю про пыль, сверяясь с резюме,
Там, на письме, мне сулит не оказаться в полном дерьме.
Но в сумме, подумать, чем владею, что сумел-
Выдать с десяток пуль или обиходовать свой предел?
Куча дел, на смену тьмы приходит метель,
Кусни за жопу шмель, коль рейхстаг мой окаченел.
Мой микромир переполняет от истошных идей,
Все же пунктиром рассыпаюсь и всё дотошней и злей,
Ориентиры утопают, я как distortion in the game,
Эти чудилы лепетали дотошно, но рифмы плотней.
Ведь покуда копал, я наткнулся на ручей,
Затмив рассудок, дыханье вернулось еще на пару ночей,
Пара очей, и оттуда, внимание, я вернулся, ночлег,
Но худо было, если пошатнулся бы мой ковчег.
Угашенный особенностями многогранных глубин,
Я сглаживаю собственные грани внутри,
Подсаживаю сообщества глухомани на "Гран-при",
Воображаясь надгробиями телеэкранов, но где они?
Поводыри, обескураженные обществом, марсиане- секретари,
Серые нули, познавшие почести в чемодане главари.
Не дури, изнашивая тотчас серые ткани, да словари,
Мы- дикари, обезображенные обществом эзоповских мериадов в крови.
Не воспарить всем гражданам, захлебываясь в картине Дали,
Но я на пути в скважину, захлопнувший карантином двери
Квартир, я слаженно перешептывался с чертовщиной игры,
Сюрреализм- гаджет мой, с покорностью карабины жюри.