И не увидеть, не услышать, не поймать
Того, что в глубине воды светилось.
Так нестерпима иногда бывает милость…
Нет, ничего как будто не случилось,
Но что-то начинает умирать,
И смотрит из глубин – сестра, невеста, мать? –
Надломленная женщина с больными
Усталыми глазами золотыми,
И губы не найдут родное имя.
Разломанные стёкла – не собрать,
И кровь уходит в воду. Я иду
По дну реки, рассыпанным осколкам,
А может быть – по зарослям осоки.
Неважно, что идти мне – одиноко
И далеко. Куда-то ведь дойду?
Но тянет тьма, и кровь уходит в воду.
Нырнуть, поплыть, поймать свою свободу
И взгляд поднять к сверкающему своду,
К расколотому, пляшущему льду –
Но вдруг почувствовать, как тянет тьма ко дну,
Всей тяжестью своих жестоких истин,
Всей горечью гниющих чёрных листьев,
И я закончу путь, как Мартин Иден –
Уйду в кошмарную, пустую глубину.
Но буду вечно видеть, помнить, знать
Распятого на дереве мужчину,
Его израненную, сломленную спину…
Как пятна крови на осколках стынут,
Как, руки протянув, застыла мать…
И остаётся только ощущать,
Как тёмная вода течёт по венам,
И рушатся невидимые стены,
И открывается такая злая бездна,
Что лучше вам об этом и не знать.
2018