рокот плит, слышимый только в задворках красного моря,
каждая плита - шахматный шаг, по линчу - черно-белое поле,
мои горькие слезы выпаривают минеральные соли
из вен и вздуваются буквами на руках.
я опускаю оружие и не иду по следам,
когда мои слезы похожи на первозданную сперму,
спущенную на испещренную шерстью тигра молочную дерму.
в моей шее семь змей, что плюются огнем,
я не прожжен, а раскусан,
бессмертие - акт обожествления, если все святые шалавы и трусы.
в моей шее семь змей, шипящие, что я не умру.
когда наступает заря, мои глаза твердят, что я лгу,
но полны чернильных теней, рожденных от плотной влаги греха,
когда отступает заря.
я молчаливей всякого бога,
бесчувственней человека,
когда тени пластаются подо мной, выйдя из века.