Человек-говно,
Пробуждающийся во мне,
Топит горе своё в вине,
Ему, в общем то, всё равно
Из какого дерьма вино.
Так как ветер гудит в бутылке,
Боль тупая стучит в затылке
Будто ищет двойное дно
В пережитом в тревогах дне.
Человек-говно,
Говорит что есть обо мне,
То, что не рассказать вовне,
Правит нож об нож за спиной,
Правит мной, как ВВ страной,
Копит грязь как рубли в копилке,
И крапает на тех, кто в ссылке
Анонимки и тих с женой,
Потому что женат во сне.
Человек-говно
В голове моей всех главней,
Ему всё и всегда видней,
Когда жмёт на газ вдоль двойной,
Когда дождь на пути домой,
Когда мечется на развилке,
И дрожат глаза и поджилки
Словно кадры в немом кино,
Или свет фонарей в окне.
Человек-чеснок,
Он честней всех моих частей,
И архангелов, и чертей.
Некрасив он и одинок,
Правота его в том и прок,
Что не стелит словам подстилки,
И летят, как гимнаст в опилки,
В горле делая кувырок,
Те слова,
Славя девять моих смертей.