Пока из этого всего не написались стихи,
и это прекрасное утреннее солнце не зажали
орфографическими словарями,
пока и мы относимся к жизни,
словно к музыке, подслушанной
из тёплого золотого окна,
к музыке, которую слушает с утра темноволосая женщина,
проверяя почту,
пока и мы с вами, да – даже мы с вами
причастны к этому действу,
к тайному переходу солнца над высокими липами,
от восточных окраин,
в обход коварного воздушного потока,
который разносит голоса радиоведущих,
словно простуду,
пока и мы привержены радиоволнам,
словно религиозным убеждениям,
пока и мы верим потерянной кем-то ноте,
и знаем только одно:
не стоит переключать волны,
которые тебя держат,
не стоит,
не стоит забывать мотивы,
которые делают тебя сильным,
не стоит,
не стоит, наконец, отрекаться
от собственного голоса.
У нас только и радости в этом мире –
пение преданных оперных теноров
с ранеными сердцами,
словно с гнилыми апельсинами.
У нас только и обязанностей –
делиться главным:
нашим голосом,
нашей чуткостью.
Поэтому пусть будет ещё одна весна.
Пусть нам станет неловко за наш оптимизм.
Пусть камышовые стебли,
словно антенны,
выхватывают из воздуха самое важное –
ритм и прощение,
пусть растут,
пусть ловят
симфоническую музыку
марта.
(Перевёл с украинского Станислав Бельский)