Был я нрава кочевого,
стал теперь осёдлого,
не осталось
в сердце слова
самого весёлого!
Не желаю гнать коня,
надоела вольница,
видно,
в сердце у меня
покосилась звонница,
с нею колокол упал,
надоели странствия,
до чего же ты глупа,
жизнь моя цыганская
Я хочу спокойно жить,
струна больше не звенит,
в моё сердце не звучит
песня хулиганская!
Конь не ржёт,
мычит корова,
плавлю грусть,
как олово,
не спешу
в дорогу снова,
забиваюсь в логово,
был я нрава кочевого,
стал теперь осёдлого,
не осталось
в сердце слова
самого весёлого,
не осталось неземного
слова невесомого!
А таких на свете много,
вы простите, ради бога,
не судите очень строго –
дурня неуёмного!
Был я дурнем неуёмным,
стал спокойным,
тихим скромных,
никого не трогаю…
Бог на небе
хмурит бровь,
отчего сердечко вновь
полнится тревогою?
Бог, грехи мои прости,
не хочу вперёд идти,
не хочу опять брести
дальнею дорогою,
не желаю брать саней,
не желаю гнать коней,
зря вожжей не дёргаю,
на судьбе зла не держу,
никуда я не спешу
и людей зря не смешу,
в позе лотоса сижу,
занимаюсь йогою!
Луна в небе,
словно кекс,
я сижу спокойно здесь,
на судьбу не сетуя,
был цыган,
да вышел весь,
никуда не следую!
Нет, цыган
с прибавкой экс –
не бывает этого,
уроню
луны медаль,
прогоню
свою печаль
и опять
в шальную даль
вдруг пойду
с рассветом я,
в моём сердце зазвучит
песня недопетая
и опять я – хулиган
разгуляюсь с ветрами,
по дороге - вот цыган,
пойду в шляпе фетровой,
от свободы буду пьян,
счастлив, словно дети я.
всё мне будет – трын-трава,
зазвучат во мне слова,
в лучшее поверится,
обниму я деревце
и на нитке голова
шариком завертится!