***
Вот и прошли времена античности.
Кажется, было еще вчера:
Люди, прямые до неприличности,
Делали эру из топора.
Алчный Алкей распевал на оргиях,
Сафо с Эзопом пускались в пляс…
Боги для мира щипали корпию,
Чтоб к Anno Domini был запас.
Тихо пугали отдельных личностей
Некой Второй Мировой войной…
Я им не верила – там, в античности,
Нежно любил меня Антиной.
Он мои кудри усыпал миртами,
Стопы фиалками перевил…
Пусть хоть расколется это мир!.. И мир
Мне позавидовал – и убил.
…Прятал, смущенный до непривычности,
Очи неверные Антиной…
Кончились вдруг времена античности
Некой второй мировой войной.
***
Это было как Божья слеза,
так случайно прожегшая крышу…
У нее говорили глаза,
только мир глухоглазый не слышал.
Это было в эпоху поющих машин,
говорящих собак из цветного металла,
это было в эпоху бесполых мужчин,
перетянутого на себя одеяла.
Это было как страшная месть –
– а душа – что застенок ГУЛАГа –
это было как чертова безд…
на вершину взнесенная флагом,
чей носитель погиб на обратном пути
под тяжелою душно-холодной лавиной,
чей Спаситель, распятый на чьей-то груди,
на Голгофу такую явился с повинной.
У нее было сердце иглы,
что ко смерти приводит, ломаясь,
даже самых бессмертных. Белы
были зубы Вселенной… Не каясь,
у нее говорили глаза, и о том,
для чего даже Бог не придумал бы кары
в Судный день. Только мир оставлял на потом
все ее марианские мыслекошмары,
что умела она прозревать,
но сказать не умела ни строчки,
ибо Небо не смело создать
для того звуковой оболочки,
да и смыслов таких. …и кричали зрачки,
умирая от голода в пиршестве трепа…
Это было в эпоху Закрытий, таких,
что Великими станут на карте Европы –
Евротрои, что скоро с ума
и с души соверзится в тартары.
А Кассандра… Кассандра – нема.
Да и Гекторы искренне стары
для того, чтоб спасать полувымерший дом,
для того, чтобы крыс выгонять из подвала.
…Это было в эпоху пустых хромосом,
перетянутого на себя одеяла…
***
Получаешь бумажку – ты перестаешь быть Кассандрой,
шизофреником, богом, поэтом… Становишь ся
просто тётей, которая, скажем, живёт в Массандре,
на пушистой природе, и лечит. У ней в гостях
вы услышите множество мудростей и прозрений
(Подтверждает бумажка: прозрение, а не бред)
Вам расскажет о вас она так, как сумел бы гений
рассказать о герое – и вынуть из ночи свет.
Если скажет вам тётя с бумажкой: спасайте попу
так и эдак – пойдёте спасать. И куда пошлёт.
Если скажет вам тётя с раскруткой, что ждёт Европу,
то с Европою – вашей – всё это произойдёт.
Сколько тётей подобных рекли мне, что я «младенец».
Видно, в том, что Кассандра не значимит якорей.
Говорит она просто: услышьте! Поймите! Ценен
каждый миг для прозрения – некогда жать пырей.
Обучаться по Сатья, по Пупкину и Бинату –
только ради того, чтобы можно тебе сказать.
Только ради того, чтобы верили… Ей не надо!
Ей не надо, вы слышите, это! Она глаза
и артерии мира. Она голосит, как птица,
на израненной роже пустыни веков и лет.
Но пока нет бумажки, вам просто шизофренится
бог неверующих. Бог отвержен-новых. Поэт.