Если просит она подать ей пирожное,
Будто требует с неба доставить звезду,
Догадайся, практически, о невозможном,
Что хотела она, что имела в виду.
Если скажет, что нам разговаривать не о чем,
"Ты мне жизнь исковеркал, я лучше уйду»
Эта фраза её означает: «За плечи
обними и согрей, без тебя пропаду!»
Каждый сам по себе и в Москве, и в Калуге
География встреч и разлук не важна,
Он ей пишет в заснеженном Санкт- Петербурге
В загорелой Анапе читает она.
И когда он стоит в замерзающей пробке
В продуваемой всеми ветрами степи,
Безутешная, верит не метеосводкам,
А молитвам, и просит: «Господь, помоги!»
Время – за полночь, ты увлечённый футболом,
С банкой пива, пакетиком чипсов хрустишь,
Спит она, и важней незабитого гола,
Что шепнёшь ей на ушко: «Родная, ты спишь?»
Скажет: «Завтра», исполнит через неделю,
Ожидай для тебя установленный срок,
Можешь предположить, что сердца охладели,
«Говоришь о себе?»- оборвёт диалог.
Но однажды в июле, в горах Приэльбрусья
Вы войдёте нагими в звенящий поток,
Миллионы прозрачных сияющих бусин
Ослепят и улягутся мирно у ног.
Отраженьям в воде безоглядно доверясь
Позабудете значимость брошенных слов,
Говорливой рекой гладко вылизан берег,
Ей уютно в тисках каменистых оков
.
Можешь ждать два часа возле аэропорта,
Ты по звуку узнаешь её самолёт.
И тебя ожидает она с полчетвёртого,
Ненавидя любую из срочных работ.
И когда у тебя на плече засыпает,
Шевельнуть не посмеешь затекшей рукой,
И подумать не можешь о том, чтоб другая,
И представить, что рядом с любимой другой.