Там солдатская бляха,
что сверкает звездой
после чистки куском асидола;
там волшебная пряха,
что грозится бедой
и придет с крупной порцией тола;
там побудка под гимн, ровно в шесть – это жесть,
там страна, что раскатана тестом;
сапоги по брусчат… и колеса стучат
бесконечно меж остом и вестом.
И смеется щербат мой сосед из стройбат..
с фиолето-синим фингалом;
и Кавказский редут, - тихо парки прядут -
не чадит еще красным мангалом.
Словно смотришь кино, все известно давно,
и в момент наступленья тревоги - самый яркий порыв -
крикнуть: «Стой! Там обрыв!»
Только смертных не слушают боги.
Фильм никто не прервет;
жизнь, как служба - не мед,
а страна, что раскатана тестом,
станет кожей шагреневой – рваным куском,
на холсте загрунтованном - божьим мазком.
Навсегда - заколдованным местом.