Безмозглость сувениров, каменность бульварa,
дворцы, где смотришь роскошь будуара,
на улице потливость из за кофе,
дыхание в спину - это друг Иоффе,
сливаешься с толпой, где все едины,
уйти от мишуры мешают магазины,
набитые старьевщиком в изгнании,
пусть я турист, но это наказание
Другая жизнь там, где мосты с цепями -
на пристани все рестораны с якорями,
а по утрам затишье - мы с Иоффе бомжи,
согнали с корабля, где были наши ложи,
и наши спутницы без цели на свидание,
в глазах у них знакомый блеск исканий,
где выпить или может что то съесть -
среди земных чудес ведь нужно где то сесть
А в Зальцбурге из мокрого погода,
дожди - такое время года,
вершины в облаках -зайдём над облаками,
мой друг Иоффе тянет на аркане
обидных слов, что я не стар, но хил
а он себя уже давно простил -
все нужно альпинисткой славы,
и нету на него тут никакой управы
И я не против, что женщин Модильяни
тут не найти - в штанах не видно ткани,
скрывающей весь интерес исканий,
хоть женщина не повод для страданий.
Ведь красота с улыбкой Моны Лизы
нас заставляет позабыть капризы.
В полях Вероны, где Джульетты близость,
так ясно, что любовь есть божья милость
Путь не далёк, но есть ещё Милан
как остановка среди дальних стран.
Тут можно обменять альпийский антураж,
на расслабляющий в Италии массаж
и зЕркалов удобство как мираж,
где снова городской пейзаж,
и тот же «все успеть» ажиотаж
На самолёте через долгий океан
сказал Иоффе - он не лез в карман -
“Вот ты хоть и считаешь меня букой,
с тобою путешествие не скука,
а поиск все того же облегчения,
которое даётся в единении
себя с собой, как будто ты нагой,
а ты в простом становишься дугой,
хоть проще, если ты прямой»