У ветра выиграв без правил,
я отвожу глаза: с укором -
сапфиры в дымчатой оправе
гранитных скал - глядят озёра.
"Летишь? - скребут по брюху чащи, -
косой побреем всех не наших!"
А мне плевать. А мне бы чаще
скрести по дну запретной чаши.
А мне бы... Впрочем, если небо,
то заземлиться не выходит.
Пусть бьёт, пусть жрёт лазурным зевом
парную требуху мелодий.
Стернёй души - не зря ж колоться -
его очистив от коросты
туч, вижу: бабы из колодцев
спасают тонущие звёзды.
Косой мужик не тронет росы -
лик в грязь, колени лижет море..
"Жизнь убивает! Смерть не косит,
а лечит. Как? Помрём - посмотрим".
Лечу! И мир - во тьме, на свете
лечу - не мажу миром взгляда.
Жаль, снизу не заметно: рядом
бизань, на грудь принявший ветер,
клинок, проспавший поединок,
не ждущая ответа нежность...
лазурь, вцепившаяся в спину,
ждёт: перья прошипят "конешно…
прикрою, отражу... А правду,
случайно вспомню вместе с долгом -
споткнусь, и разобью оправу,
набью, вставая, пант о полку...
И ветер, выиграв без правил,
приляжет отдохнуть в кармане,
Смеясь:
- Когда ж ты перестанешь
летать во сне и станешь вьяве?