Провожали дядю Васю в светлый путь, его ити.
Изливалось столько горя, что в гробу не унести.
Дети плакали чужие, утираясь кулачком.
И стихийные старушки, и нарядный управдом.
Восковой, как на иконе, вот и венчик через лоб,
коммунист и богомолец, душегубец Иванов.
Он работал при котельной (так старушки говорят),
Вася каждую неделю жег щенят, собак, котят.
Безотказный, аки агнец, за бутылку, али так
«говорю вам — безотказный» жег щенят, собак, котят.
И любили дядю Васю от души со всех сторон,
«он читал Аполлинера, он был в Байрона влюблен.»
Привозил песок во дворик на тележке для ребят
И садил рябинки в сквере, и укропчик в палисад.
А вчерашним днем лазурным, прямо в полдень, на пеку
Он застыл «литературно» над статейкой «два плюс two»,
Так легко прошел сквозь небо, через гвалт и божий суд,
Потому как безотказным не отказывают тут.