ты пропащая
это давно не новость
ты пропила свою юность, молодость,
просадила возможности, случаи, шансы
это, возможно, последний
не мешкай и
соглашайся
сложно сказать, зачем мне
вся эта дурь — из огня ты врываешься в полымя;
то ли измучилась
то ли это твоё воскресное
развлечение
но все больше людей говорят тебе «чур меня»
ты давно не пытаешься красоваться
ты не носишь чулок, не рисуешь стрелки,
не пользуешься помадой
и смеёшься, когда я скажу «заебался адски»
снисходительно бросив «не трогаем тему ада»
ты — никто, и ты знаешь об этом точно
ты — нигде, и про это ты тоже в курсе
но вот есть в тебе что-то такое,
что каждой ночью
я себя вовлекаю в удушливый цикл рекурсий
что-то в голосе, в тексте, в упрямом твоём «хочу»
заставляет меня упоротым сесть за руль
и нестись к тебе так, словно если не прилечу
то улягусь в кровать
и за пару часов умру
говорить нам с тобою, конечно, не о чем
(я ничего не знаю, а ты все тайные знания
обронила в «пятёрочке»)
мелочи мелочи мелочи
снова мелочи
и опять этот привкус горечи
но я снова приеду: стоять с тобой на балконе
чтобы спать не в обнимку с тобой —
недоделанной Каллиопой
я совру,
пожелав ничего не помнить
это значит забыть про бесценный дерьмовый опыт
ты не ведьма
о нет, умоляю, не льсти себе
ты — воронка, сжирающая живьём
просто я, походу,
потенциальный
висельник
но верёвка, понятно, скучней
чем твоё
бельё.