Рябина
морозом засахарена. Листья
пробритвили небо резью,
вязью
своей начертали на нём календарь
догорающий. Льдинисто листья сцепил
первый ков ноября. Льдинист
и воздух, льдиниста мёрзлая даль.
Динькнет
ложечкой день
в стакане оконных стёкол;
брелком и клоком,
осколком,
колоколом голов
солнце
лижет и гложет
пустыню асфальта.
Протуберанцы его
достигают земли,
и ранцы
школьников, словно листва, пестры:
дети несут в волосах
крупинки застрявшие солнца.
Льдиночкой – донце
стакана отпитого дня,
остывшего дня ноября
угасает.
Горя
на просвет, никак не сгорит рябина;
и я осторожно ступаю:
будто изъят я,
вынут,
изъязвлен.
Ну что ж, если иночеством
одиночества
абрис свой выбрить,
останется тень
моя:
ноябрёвый экслибрис.
… весна 2007