Путники дорогами шли долгими,
С каждым шагом темный лес густел.
Улыбались шорохам: не волки ли
Из глуши пришли на запах тел?
В длинных одеяниях, усталые
Трое заблудившихся мужей
С бледной кожей и глазами впалыми.
Надо было в лес идти уже ль?
Говорили путники в полголоса.
Ночь спускалась на забытый лес.
Ветви заплетались, словно волосы,
Закрывая землю от небес.
Вдруг сквозь чащу путники увидели
Избу, что развалится, лишь тронь.
Кто живет в той сумрачной обители?
Кто у той избы разжег огонь?
Во дворе костер и пахнет ужином.
Рядом - лишь опорками одет,
Воздухом лесным навек простуженный,
Восседал лохматый старый дед.
Грудь с почти ввалившимися ребрами,
Кожа цвета высохшего пня.
"Проходите, коли люди добрые!"
Путники расселись у огня.
Накормил страдающих от голода,
Будто ждал гостей не в первый раз.
Сам присел, свою разгладил бороду
И завел пугающий рассказ:
"Я живу в лесу почти столетие,
Жаль, теперь уж я не так удал.
Могого не видывал на свете я,
Но чертей с избытком повидал.
Посохи у них из кости сделаны.
Если в лес уходишь - будь готов:
Здесь по лесу ночью бродят демоны,
Кормят человечиной волков.
Сделать и меня хотели ужином,
Но читал я тайные слова,
И все волки разбегались в ужасе.
Жаль, моя стареет голова,
Не припомнить слов мне заклинания,
И не так тверда моя рука.
Знать, получат адовы создания
Древнего сухого старика".
В тот же миг меняться стали странники,
Стали лица черными как ночь.
"Ах, я дурень! Ада вы посланники!"
И старик бежать пытался прочь.
Но, поднявшись на ноги дрожащие,
Головней швыряя во врагов,
Через искры, от костра летящие,
Дед увидел полчища волков.